И Вика исчезла.
— Какую секунду, Коля? — улыбнулся Тимофеев. — Ретромотив работает совсем не так. Это он назад вернется с запаздыванием на секунду. А сюда, в наш с тобой момент времени, им надо будет еще прицелиться да попасть. И вспомни, где мы с тобой финишировали?
— На полянке, — ответил Фомин. — Там наиболее стабильная точка пространства.
— Вот-вот. А сколько мы добирались оттуда до Кощеевой Мороки?
— Часа четыре…
— Выходит, если они даже кинутся к нам на помощь сию же секунду, то доберутся до нас через несколько часов. Теперь тебе понятно, Коля, как крепко мы влипли?
Фомин поглядел на бесновавшихся возле моста ящеров.
— Это мне понятно, — согласился он. — И все же они не прошли. Мы должны продержаться эти четыре часа. Давай попробуем расшатать эту лесину. Неужели мы, двое здоровых, правильных мужиков, с ней не совладаем?
Тимофеев встряхнул свой драгоценный чемодан, прикидывая, нет ли там чего подходящего на данный случай. Затем прислушался к себе, не мелькнет ли какой светлой и спасительной мысли.
— Давай, — сказал он медленно. — Что-то нужно делать… Ну-ка, разом — взяли!
Именно девушку Вику, растерзанную, перепачканную в пыли мелового периода мезозойской эры, и увидели на пороге комнаты Света и Тахион.
— Вика! — вскричал Тахион, вскакивая и опрокидывая табурет. — Бог мой! Вы живы, дитя мое? Но как вы сюда попали?
— С помощью вашего ретромотива, — торопливо заговорила Вика, проходя в комнату. — Здравствуйте, Света, я многое слышала о вас, когда изучала биографию Виктора Тимофеева, я очень рада знакомству с вами… Но все это после. Коллега Тахион, они остались в шестьсот двадцать четвертом году, чтобы вдвоем задержать стадо голодных динозавров, которое рвется на окрестные поселения протославян. Им нужна немедленная и эффективная помощь!
— Откуда в седьмом веке динозавры?.. — удивился было Тахион, но тут же оборвал сам себя. — Где ваш ретромотив?
— Он разрушен.
— Значит, есть только мой… Но как они очутились в седьмом веке? Если бы они и сумели привести мой ретромотив в действие, то неизбежно вернулись бы к точке старта, то есть в наш тридцатый век!
— Об этом вы расспросите лично Виктора Тимофеева, — жестко произнесла Вика. — Этот человек может все. Больше я ни на один вопрос не отвечу, потому что промедление гибельно для них обоих.
— Справедливо, — согласился Тахион. — И если я попытаюсь нырнуть за помощью в наше время, мы потеряем еще несколько часов. Пока поднимется темпоральная тревога, пока зашевелится спецгруппа по темпоральным акциям…
Света внезапно поднялась.
— Я сейчас вернусь, — решительно сказала она. — И пусть ваш ретромотив будет наготове. У кого-нибудь найдется две копейки?
— Две… чего? — переспросил Тахион. — Ах, да… — он порылся в кармане фрака и достал мелкую монету с двуглавым орлом. — Попробуйте, быть может, подойдет.
Света исчезла за дверями.
— Присядьте, Вика, — сказал Тахион. — Нам нужно с вами очень быстро и точно рассчитать момент финиша в шестьсот двадцать четвертом году, чтобы не опоздать.
— С упреждением на четыре часа, — произнесла Вика. — Именно столько потребуется спасательному отряду, чтобы добраться до Калинова моста.
— С упреждением… — повторил Тахион задумчиво. — Но вы отдаете себе отчет в том, что вас в качестве проводника с нами не будет? Вам закрыт доступ в то время, ибо вы уже физически присутствуете в нем?
— Верно, — вздохнула Вика, и на глазах у нее снова заблестели слезы. — Правило уникальности темпонавта, из Кодекса. Никто не может синхронно существовать более одного раза в один и тот же период времени… Все очень просто! — вдруг оживилась она. — Делает упреждение не на четыре, а на шесть часов, и спасатели прочесывают лес в поисках Кароги. Это пожилая женщина, которая имеет личные счеты с Кощеем. Впоследствии она войдет в русский эпос под именем бабы-яги, хотя ее поступки будут превратно истолкованы сказителями. Она и укажет верный путь на Калинов мост. Я оставила ей пароль, на который знает отзыв любой квалифицированный темпонавт.
— Но позвольте, — запротестовал Тахион. — Спасатели окажутся в шестьсот двадцать четвертом году раньше Тимофеева и Фомина. Не возникнет ли причинно-следственных деформаций?
— Не возникает, — уверенно сказала вика. — Они не встречались. Вероятно, к моменту финиша наших ребят спасатели еще блуждали в лесу.
— Как вы это сказали, — заметил Тахион. — Наши ребята…
И тут в дверь трахнули в такой силой, что посыпалась штукатурка. Тахион резво поднялся и открыл. На его лицо возникла счастливая улыбка.
В коридоре стоял огромный слесарь-сантехник Антей, смоля бутафорскую «беломорину» и перекатывая желваки под якобы трехдневной щетиной. Он был настроен весьма решительно — хотя бы потому, что заржавленная труба на его плече подозрительно напоминала бластер. А за его необъятной спиной маячили немыслимо громоздкие для тесного коммунального коридорчика фигуры других сотрудников спецгруппы по темпоральным акциям, закамуфлированные под электрика, газовика, страхового агента и даже массовика-затейника из службы быта.
— А стояк я тебе все ж таки перекрою, — объявил Антей, пялясь куда-то поверх головы Тахиона.
— Антей, голубчик, — промолвил тот. — Вы как нельзя кстати. Сколько с вами ретромотивов?
— Четыре, — сказал лжесантехник, моментально перестраиваясь. — Дело в том, что появление этих сорванцов у нас в Институте встревожило дирекцию, и мы были вынуждены… — Соля, ты ли это?! — воскликнул Антей, заглянув в комнату через голову Тахиона.
По коридору прошло шевеление, и теснота сделалась просто-таки невыносимой.
— Посторонитесь, граждане, — сказал Дима Камикадзе, легко оттирая Антея чугунным плечом и пропуская вперед девушку Свету. — Я слышал, тут нужна грубая физическая сила?
— Может, кому по фейсу врезать? — с надеждой спросил маломощный, но задиристый Лелик Сегал.
— Да сколько же вас? — поразился Тахион.
— Сколько надо, столько и будет, — произнесла Света деловито. — Там на лестнице еще человек восемь историков, да сейчас юристы с экономистами на автобусе подъедут… — повернувшись, она ухватила опешившего Антея за рукав пятнистой спецовки. — Ну-ка, повторите, как вы назвали Вику?
— Соля… — пробормотал тот. — Соля Антонова, кому как нравится — тот так и зовет…
— Сольвик Антонова, девяносто семь процентов соответствия! — засмеялась Света. — Ну конечно же! Они-то искали какую-нибудь Викторию — и просмотрели…
