Тем временем помыслы Казмира были заняты исключительно укреплением его положения с учетом вполне возможного вооруженного столкновения с Даотом; ни в коем случае он не ожидал, что его втянут в затеянную без его ведома перепалку — а тем более в полномасштабную войну с Тройсинетом.
Казмир мог бы уклониться от участия в конфликте под тем или иным предлогом, но по дальнейшем размышлении решил, что война сулила ему определенные преимущества.
Король Лионесса тщательно взвесил все аспекты ситуации. Союз с Дассинетом позволял ему дислоцировать войска в Дассинете, а затем ударить всеми силами по тройсам на Сколе — и таким образом избежать столкновения с тройским флотом, практически неуязвимым.
Казмир принял судьбоносное решение. Он приказал семи из его двенадцати армий направиться в Балмер-Ским. Затем, ссылаясь на нарушения суверенитета в прошлом, претензии, предъявляемые в настоящее время, и договор, заключенный им с королем Айваром Экс-цельсусом, он объявил войну королю Тройсинета Гранису.
Айвар Эксцельсус действовал в приступе ярости и пьяной отваги. Протрезвев, он понял ошибочность своей стратегии, выбранной без учета фундаментального факта: тройские войска превосходили дас-ские во всех отношениях как численностью людей и кораблей, так и качеством военной подготовки и боевым духом. Утешением для него служил лишь договор с Лионессом; готовность Казмира ввязаться в войну вызвала у него радостное облегчение.
Морские транспортные суда Лионесса и Дассинета скопились в порту Балмер-Скима; в полночь лионесские армии отдали якоря, подняли паруса и поплыли к Дассинету. Прежде всего им воспрепятствовали встречные ветры, а затем, на рассвете, флот тройских военных кораблей.
В течение двух часов перегруженные суда Лионесса и Дассинета были либо потоплены, либо разбились о скалы; потери составили более двух тысяч человек. Те, кому посчастливилось выжить, поспешили, подгоняемые попутным ветром, обратно в Балмер-Ским и вытащили свои суда на берег.
Тем временем разномастная флотилия тройских торговых, каботажных и рыбацких судов, обремененных вооруженными отрядами, бросила якоря в гавани Аркензио, где их приветствовали, думая, что прибыли армии из Лионесса. Когда ошибку обнаружили, королевский замок был уже взят, а король Айвар Эксцельсус захвачен в плен.
Война с Дассинетом закончилась. Гранис объявил себя королем Внешних островов, по численности населения все еще не составлявших конкуренцию Лионессу или Даоту, но полностью контролировавших Лир и Кантабрийский залив.
Таким образом, столкновение Лионесса с Тройсинетом опозорило Казмира. Он предложил прекратить военные действия, и Гранис согласился, но на определенных условиях: Лионесс должен был уступить ему герцогство Трембланс в крайней западной части Лионесса, за Троагом, и обязаться не строить военные корабли, способные создать новую угрозу Тройсинету.
Казмир, разумеется, отверг столь невыгодные условия и предупредил короля Граниса о более чем нежелательных последствиях в том случае, если он будет проявлять нецелесообразную враждебность.
Гранис ответил так: «Не следует забывать — я, Гранис, не нападал на тебя. Ты же, Казмир, беспричинно на меня напал. Ты потерпел сокрушительное и справедливое поражение. Теперь тебе придется иметь дело с последствиями. Я изложил свои условия. Прими их или продолжай войну, которую ты не можешь выиграть, в которой ты потеряешь слишком много людей и припасов — войну, которая сулит тебе очередное унижение. Мои условия разумны. Я требую герцогство Трембланское, чтобы я мог защищать свои корабли от ска. Я могу в любое время, по своему усмотрению, высадить многочисленную армию на Прощальном мысу — ты предупрежден».
Казмир отозвался в угрожающих тонах: «На основе незначительного временного успеха ты бросаешь вызов всей мощи Лионесса? Это не только дерзко, это глупо. Неужели ты полагаешь, что возьмешь верх над несравненно более сильным противником? Отныне я объявляю вне закона тебя и всех твоих потомков и наследников. Вас будут преследовать, как пиратов, и убивать по мере задержания. Больше мне нечего тебе сказать».
Король Гранис отреагировал на это сообщение всеми силами своего флота. Он организовал блокаду лионесских берегов — такую, что даже рыбацкая лодка не могла безопасно переплыть Лир. Благополучие населения Лионесса, однако, мало зависело от морской торговли и даров моря, и блокада стала лишь надоедливой неприятностью, постоянно раздражавшей и оскорблявшей короля Казмира, неспособного что-либо с ней сделать.
В свою очередь, Гранис не мог нанести Лионессу значительный ущерб. Гаваней у Казмира было мало, и все они были хорошо защищены. Кроме того, Казмир бдительно охранял берега и нанимал шпионов, орудовавших как в Дассинете, так и в Тройсинете. Тем временем Казмир созвал совет корабельных плотников и поручил им быстро построить надежный флот военных кораблей, способный нанести поражение тройскому.
В широком устье реки Сайм, лучшей естественной гавани Лионесса, на стапелях установили двадцать килей; еще столько же приготовили в небольших верфях по берегам залива Балт в герцогстве Фец.
Вскоре, безлунной ночью, когда вдоль Сайма уже стояли снабженные каркасами и обшивкой, готовые к спуску на воду корабли, шесть тройских галер украдкой заплыли в устье и, невзирая на все укрепления, гарнизоны и дозорных, испепелили эти парусники. Одновременно тройские налетчики высадились с лодок на побережье залива Балт и подожгли верфи, каркасы судов в доках, а также огромный склад с запасами распиленного на планки дерева. От наспех сколоченной великой армады короля Казмира остались тлеющие угли.
В Зеленой гостиной Хайдиона Казмир завтракал в одиночестве копченым угрем и вареными яйцами со свежеиспеченными булочками. Подкрепившись, он откинулся на спинку стула, чтобы поразмыслить о многочисленных делах. Горечь поражения под Балмер-Скимом приутихла; теперь, как минимум, он мог оценить последствия с какой-то долей беспристрастности.
В общем и в целом он полагал, что у него были основания для осторожного оптимизма. Блокада была провокацией и оскорблением, которые, в отсутствие других возможностей, приходилось бездеятельно выносить — хотя бы для того, чтобы сохранить достоинство. В свое время противника ждало жестокое возмездие, но пока что он обязан был продолжать осуществление величественного плана, в конечном счете сводившегося к уничтожению короля Одри и к водружению Эвандига, трона Старейших островов, в Хайдионе.
Самой уязвимой оставалась западная часть Даота; поэтому следовало как-то обойти линию укреплений вдоль помперольской границы. Маршрут такого вторжения пролегал на север из Нолсби-Севана, мимо замка Тинцин-Фюраль и снова на север, по дороге под наименованием Тромпада, в Даот. Путь этот преграждали две непоколебимые крепости — Кауль-Боках у Ворот Цербера и собственно Тинцин-Фюраль. Кауль-Боках охранялся гарнизоном из Южной Ульфляндии, но ее король Орианте, опасаясь недовольства Казмира, уже предоставил лионесским армиям право свободного прохода.
