— Это остальное достаточно тревожило вас для того, чтобы вы задумались о том, что находитесь среди привилегированных людей, что народ страдает…
— Я, конечно, видел это, но считал нормальным, — пожал плечами гвардеец. — Теперь только начинаю сомневаться. А что касается моих привилегий, так я за них заплатил сполна. Вы себе представить не можете, что такое подготовка звездного гвардейца! Я не стыжусь этих привилегий и считаю, что имею на них право!
— И что это за привилегии?
— Освобождение от налогов на зарплату, пенсия в сорок лет, конечно, если я сумею дожить до этого возраста; преимущества перед людьми из народа, перед некоторыми представителями знати, когда я не на службе. Об остальных привилегиях лучше здесь не упоминать. А отрицательная сторона жизни гвардейца — бесчеловечные тренировки и отсутствие семьи. Я не видел родителей с трехлетнего возраста! Я не знаю их имени. Не знаю, живы они или умерли.
Тинкар помолчал, потом глухо добавил:
— Быть может, я сам их и убил во время одного из бунтов?
Он опять замолчал, вокруг губ появилась горькая складка.
— Как вы должны были страдать!
Он поднял удивленный взгляд на девушку.
— Страдать? Вовсе нет, не думаю. Кем бы я стал, если бы остался в семье? Рабочим? Крестьянином? Гвардия меня выучила, сформировала. Мой мир куда обширнее того, в котором я жил бы, останься я в семье. Хотя я, может быть, выходец и из семьи инженеров? Нет, не думаю, я был бы первым среди таких.
— И чем вы займетесь теперь? — Девушка внимательно смотрела на гвардейца.
— Кто знает? — вздохнул тот. — Пока я — пария, планетянин, земная вошь.
— А почему бы вам не перебраться жить к нам? — неожиданно спросил старец.
— А чем это будет лучше? Кое в чем вы кажетесь мне ближе, чем жители города, но это внешний аспект дела. А как обстоит с тем, что внутри? Примете ли вы меня по-настоящему? Даже если моя старая вера поколеблется, я вовсе не уверен, что когда-нибудь приму вашу.
— Мы ничего от вас не потребуем. Вам только надо будет уважать наши нравы и обычаи.
Тинкар с сомнением усмехнулся.
— Смогу ли я? Я даже не знаю, что они собой представляют.
— Ну что же, заходите к нам, знакомьтесь с нами. Вы всегда будете желанным гостем в доме Холонаса. До свидания, Тинкар Холрой.
Патриарх протянул ему руку. Удивленный Тинкар не сразу пожал ее.
— Первый из наших обычаев, — объяснил священник. — Мы всегда жмем друг другу руки перед расставанием. До свидания.
Тинкар, желая подчиниться обычаям хозяев, протянул руку девушке. Она покраснела, отвернула глаза, но руку взяла.
— Это не совсем верно, чужестранец, — беззлобно сказал Холонас. — Вы должны были подождать, пока она сама сделает этот жест. Но это пустяки.
Рука девушки была твердой и теплой, пальцы его разжались с неохотой. Он поклонился и вышел.
«А теперь пора подразнить дикую кошку, если она еще в библиотеке», — решил гвардеец.
Визит к старому патриарху приободрил его. В крайнем случае у паломников можно было найти приют. Он понимал, что в общине действует жесткое социальное давление, но считал, что сможет приспособиться к нему. Здесь он найдет убежище в часы горьких раздумий, к тому же паломники, хоть и чужды ему по духу, все же отличаются доброжелательностью.
Когда он оказался в библиотеке, рыжая Анаэна уже собиралась уходить. Увидев гвардейца, она недовольно нахмурилась, но быстро переломила себя.
— А вот и вы. Я же просила вас не приходить в библиотеку, когда я работаю!
Он небрежно присел на стол и принялся болтать ногой.
— Я свободный человек. Моя карточка дает мне все преимущества настоящего галактианина, а среди них и возможность порыться в книгах, когда я хочу. И в течение своих двух рабочих часов, они еще, кстати, не закончились, вы должны меня обслужить.
— А какие услуги можете оказать нашей цивилизации вы? — Она вложила в «вы» все свое презрение.
— Никаких! — захохотал он. — В этом-то и прелесть ситуации! Меня ни о чем не попросили, видно, сочли низшим существом. А есть кое-что, что мне по силам, и это важно. Но пока я остаюсь парией…
Он ладонью разрубил воздух.
— Ну ладно, библиотекарша, мы теряем время! Не могли бы вы, — он сделал особый упор на «вы», — дать мне…
Он поколебался, а затем с усмешкой закончил фразу:
— …дать мне один из романов, написанных очаровательной Ореной Валох. И не уверяйте меня, что их у вас нет, я заранее проверил по каталогу.
Она фыркнула, как разъяренная кошка.
— А почему бы ей самой не дать их вам! Если желаете читать эти глупости, можете меня не беспокоить.
— Дело в том, что для верной оценки литературы мне нужна атмосфера библиотеки, — медоточиво протянул он. — У меня есть намерение ежедневно приходить сюда. Говорят, Орена написала более двадцати романов, а я читаю медленно.
— Ниша сорок четыре, — прошипела Анаэна. — А теперь мне пора, моя работа закончилась.
— До завтра, рыжий ангел!
Орена ждала его дома.
— Как ты сюда вошла? — спросил он, растерянно глядя на женщину.
— Любая квартира имеет два ключа. Я взяла тот, который ты оставил вчера на полке, — объяснила Орена.
— Могла бы предупредить!
В квартире у него не было ничего тайного, но бесцеремонное вторжение ему не понравилось.
«Надо дать ей понять, что она не имеет на меня никаких прав», — подумал он, чувствуя, как в сердце закипает глухое раздражение. Тинкар был человеком Земли, он давно свыкся с мыслью о низшем положении и покорности женщин и считал Орену одной из наглых куртизанок. «И все же, — немного подумав, решил он, — надо отдать ей справедливость. Еще вчера я был счастлив, когда мог поговорить с кем-нибудь. И даже если ее нрав задевает меня, то я все же пользуюсь ее слабостями. Хватит лицемерить и судить о ней по критериям моей культуры». Он улыбнулся:
— Я провел день очень интересно. Пообедал вместе с патриархом паломников…
— А! — равнодушно протянула она.
— Кажется, вы не часто посещаете их.
— Конечно. Нам нечего им сказать, как, впрочем, и они мало что могут сообщить нам, конечно, если не считать проповедей.
— Но Холонас — замечательный человек.
— Вполне возможно.
— И у него очаровательная племянница, — минуту подумав, добавил Тинкар, чтобы посмотреть на ее реакцию. Она расхохоталась.
— Мужчины все одинаковы! Тебе уже мало рыжей дьяволицы? Тебе надо обхаживать закутанных в серенькие балахоны девиц паломников? Но боюсь, Тинкар, что тебе не удастся поживиться чем-нибудь среди них! У них доисторическое понятие о добродетели. А что касается Анаэны, то, напротив, не вижу, что могло бы тебя остановить. После той услуги, которую ты ей оказал!
