— Анализ крови? Из-за какой-то конфетки?!
— Повторяю, мадам: моя роль заключается в том, чтобы следить за вашим внутренним балансом, жизненно важными параметрами — различными способностями и возможностями. Я могу выслушать ваши кулинарные предпочтения, капризы и пожелания, связанные с питанием, но должен соотносить их с вашей программой питания, компенсировать витаминные излишества, злоупотребление белками и калорийной пищей. Если анализ крови окажется неудовлетворительным, мне придется пересмотреть ваше меню на всю следующую неделю. Сегодня к ужину я планировал подать на первое суп-пюре, на второе — псевдокабачки в сухарях, а из напитков — восстановленный компот. И я бы с удовольствием это сделал!
— Значит, тебя надо было предупредить о том, что я собираюсь пососать мятную конфету?
— Да, мадам.
— И сообщить состав этой конфеты?
— Совершенно верно.
— И ее вес?
— Было бы идеально!
Мадам Ксинава медленно покачала головой.
— Значит, я должна ждать? — смиренно спросила она.
— Я рад, что вы меня понимаете.
— Тогда я пошла?
— Я все записал, мадам. И как только смогу продолжить ваше обслуживание, сразу сообщу об этом.
— Может быть, все-таки ты пока дашь что-нибудь Ольсеане?
— Конечно, мадам. Она не должна страдать из-за ваших безрассудных поступков.
— Понятное дело, — вздохнула женщина. — Пожалуйста, выдай ей чашку теплого супа.
— Оптимальное время варки составляет семнадцать секунд с четвертью, и блюдо подается при температуре шестьдесят два градуса. При недостаточном нагреве ароматы и содержание витаминов в синтезированных элементах пищи не достигнут нормы.
— Ты прекрасно знаешь, что Ольсеана не любит горячее!
— Я вас понимаю, мадам. Однако моя программа была разработана лучшими теоретиками промышленной кулинарии. И я никак не могу выдать вам блюдо, вкус и свойства которого не соответствуют требованиям идеальной дегустации.
— Ладно, давай. Она подождет, пока суп остынет.
— Как ей будет угодно, мадам, но ждать придется долго. Один поставщик предложил мне новые термоблюда для сохранения тепла в течение неограниченного времени, и я не стал отказываться.
— Давай сюда чашку!
— Как хотите. В любом случае, я уже закончил.
— Знаешь, ты меня достал! Открой дверцу!
— Да, мадам.
Дверца генератора блюд разблокировалась. Мать Ольсеаны взяла суп и села рядом с дочерью, которая не пошевелилась, развалившись на диване и небрежно положив ноги на журнальный столик. Она смотрела по Сети показ мод, где в роли моделей выступали виртуальные манекены в одеяниях из биоэнергетической неоткани.
— Вот, возьми, моя радость.
— Ничего не хочу, мамуль, — протянула Ольсеана. — Я не голодна.
— Ну, нет! Съешь что-нибудь, иначе они запишут нам еще один минус!
— Ага, а ты сама ничего не ешь!
— Меня скоро обслужат. Ну, давай, съешь суп, тебе не станет от этого хуже.
— Ну, мам!..
— Пожалуйста, Ольсеана, не пререкайся.
— Ладно, мам. Я могу уйти в свою комнату? Тогда я не буду тебя утомлять.
— А ты съешь свой суп?
— Обещаю.
— Тогда иди.
— Спасибо, мам!
С чашкой в руке девочка исчезла в коридоре. Ее мать не питала иллюзий: как только дверь за Ольсеаной закроется, суп будет напрочь забыт, и дочь примется болтать по Сети со своими подружками. Наверное, этим она и занималась до прихода матери. В конце концов, сама мадам Ксинава поступала точно так же, когда была в возрасте дочери. Она осталась в одиночестве, сидя на краешке предателя-дивана и чувствуя себя усталой. Очень усталой…
— Ковер, выключи эту передачу.
— Слушаюсь, мадам.
Воцарилась тишина. Но ненадолго. Стол перед женщиной осветился и вкрадчиво предложил:
— А что, если мы воспользуемся этой паузой, чтобы поработать над нашей аккредитацией?
— Ох, это так некстати…
— Прошу вас подумать над моей просьбой. Вы не закончили модуль номер одиннадцать о контроле радиоактивных изотопов в соединениях с ароматическими углеродными полимерами. Мы отстаем от графика. В принципе, не мы, а вы. Печально. Вам осталось набрать лишь несколько баллов для получения аккредитации на надомную работу. Разве вам хочется проводить каждый день по несколько часов в транспортных пробках?
— Я уже сама думала об этом, — пробормотала мадам Ксинава. Она вновь вздохнула. Бывают такие дни, которые, кажется, никогда не закончатся.
* * *
23 часа ровно.
Лестничная площадка третьего этажа с зеленым синтетическим покрытием с антибактериальной и противогрибковой пропиткой. Стандартное ночное освещение рассеянного типа. Входная дверь из искусственной древесины согласно стандарту «В».
— Откройся!
— В чем дело? Представьтесь, пожалуйста.
— Да я это, я!
— Ах, это вы, мсье? Ваш график не предусматривал столь позднего возвращения домой.
— Ну, понимаешь, работа и все такое…
— Меня не информировали о том, что ваша фирма задержит вас позднее обычного.
— Да нет, не в этом дело, просто… Да дай же мне войти, я и так задержался!
— Я согласна с вашей оценкой ситуации. Ваша супруга тоже прибыла позже обычного. Однако ее причина вполне уважительна: автоматические стрелочники железных дорог объявили о забастовке.
— А почему ты думаешь, что у меня нет уважительной причины?
— Я слушаю вас, месье.
— Я не обязан перед тобой отчитываться!
— О, лично меня ваш график прихода и ухода абсолютно не волнует, как и ваши оправдания — вероятно, лицемерные и надуманные. Но я поступаю не по собственному хотению, а согласно правилам, которые я обязана соблюдать. И вы, кстати, тоже…
Вздох.
— Ты все равно меня не поймешь!
— Полностью согласна с такой формулировкой, мсье.
— Не наглей. Открывай!
— Без веской причины не могу, и вы прекрасно это знаете.
— Дай мне войти или я не знаю, что сделаю!
— Не ухудшайте свое положение. Все неправомерные действия, которые вы предпримете против меня или третьих лиц, будут зафиксированы и станут предметом тщательного разбирательства.
— Э-э… Ну, да… Извини, я не хотел тебя обидеть.
— Извинение не принимается.
— Да ладно, не упрямься. Откройся! Обещаю, что буду вести себя хорошо.
— Если бы это было в первый раз, я бы вам поверила на слово.
— Такое больше не повторится.
— Несомненно. С учетом того, что это уже третий раз за последний квартал.
— Не издевайся надо мной!
