Всё, что мы смогли сделать, так это, огрызаясь, отойти с поля боя, сохранив порядок.
- Лазарка, скачи в острог за помощью - пусть пришлют людей и пушек! приказал я есаулу. - Надо кончать с Барятинским - или мы, или он!
К вечеру мы вновь сошлись с боярским войском, испытывая взаимную ненависть и жажду убивать друг друга...
Не подведи казаков необученные и необстрелянные мужички, одолели бы Барятинского.
...Я был в самой гуще схватки, когда почувствовал сильный удар в ногу пуля прошла сквозь икру. Я развернулся в седле и рубанул дородного дворянина по голове. Неудачно - сабля пошла вскользь и дворянин уже валился на меня, широко вытаращив глаза. Чертёнок вовремя всадил ему в спину пику.
- Молодец, Чертёнок!
- Я всегда рядом с тобой! - весело закричал молодой есаул, выхватывая из-за пояса заряженный пистоль.
Его взгляд упал на мою ногу - она стала мокрой от крови.
- Батька, ты ранен?! Надо отходить!
- Некуда отходить! - закричал я. Вперёд! Только вперёд! Уничтожим боярских холуёв! Соколы, за мной!
Оглушительно свистя и размахивая саблей, я направил коня в толпу дворян. Они испуганно шарахались от меня с криками:
- Разин! Разин!!!
Двое кинулись ко мне наперерез. Чертёнок чуть отстал, и я услышал, как прогремел его выстрел. Его стали теснить. Отчаянно матерясь, Чертёнок вертелся в седле, размахивая саблей. Одного храбреца-дворянина я срезал саблей, и чернобородая голова в золочёной мисюрке покатилась по земле, скаля зубы. В это время второй прыгнул на меня со спины и схватил за шею. Я выпал из седла. Он - за мной.
- Вот ты, вор и попался! - зашипел мне с ненавистью дворянин.
Он крепко прижимал меня к земле, придавив тяжёлыми доспехами.
Не было сил перевернуться или сбросить его. Чужие руки вцепились в мою шею и стали душить.
- Живым я тебя не выпущу, тать! - выдохнул он мне в ухо.
Я резко двинул головой назад и ударил его в лицо. Хватка дворянина ослабела, он стал ругаться, и я вывернулся из-под него, улучив удобный момент. Мы, сцепив зубы и тяжело сопя, молча катались по земле. Рана давала себя знать, и дворянин прижал меня к земле и вновь схватил за горло. В это время подоспели казаки и рубанули по нему шашками. Дворянин поник мне на грудь и ослабил хватку. Я отшвырнул его в сторону и стал осторожно подниматься:
- Что, пёс - моя взяла?!
Горевшие ненавистью глаза моего недавнего противника подёрнулись мертвенной пеленой, и он не успел ничего ответить. Мелькнула острая сабля Чертёнка, отделив голову от тела. Я огляделся - в вечерних сумерках мелькали серые силуэты сражающихся, кричали люди и раненые кони, неся смерть, звенели сабли, гремели пищали и пушки. Меня окружили казаки.
- Смотрите - атаман шатается! Он ранен.
- Я не ранен. Робята, подайте коня - разобьём Барятинского! - я покачнулся.
- Батька ранен! - закричал Чертёнок. - Хватайте его и уходим! Всё...
- Нет, не всё! - возразил я, но глаза закрыл кровавый туман и я потерял сознание...
Барятинский дал нам уйти к острогу, а сам, не теряя времени, ночью стал обозом недалеко от города, окружив свой стан обозными телегами и пушками. Я наблюдал с вала за его пушками, скрипя зубами от ненависти, не замечая, как меня сотрясает озноб. Повязка на ноге вновь пропиталась кровью. Повязка на голове съехала, обнажив рану на лбу холодному ветру. Пальцами я крепко сжал посох, на который теперь опирался.
- Шёл бы ты, батька в избу - нечего стоять на холоде! - раздался голос Чертёнка.
- Заткнись, иуда! - закричал я, повернувшись к нему с искажённым от ярости лицом. - Ты вывел меня из боя и погубил всё дело!
Чертёнок опустил голову:
- Прости, батька - ты был ранен, потерял сознание. Мужики побежали многие думали, что ты убит, - он вскинул голову и осторожно улыбнулся. - Ты жив, значит, дело наше продолжается, а сейчас это - самое главное!
Я положил руку на плечо верного есаула:
- Да, война продолжается, обидно только, Микифор, что не сладили мы с князем Барятинским, а ведь могли.
- Подвели мужики.
- Как там Иван Лях?
- Монахи достали пули из плеча, напоили отваром. Сейчас он спит.
- Раз спит, значит, будет жить. Вот что - пошли сегодня же людей к Харитонову, Осипову и Иванову, пусть идут с людьми под Симбирск. Одно у нас дело и всё сейчас здесь решается - или они нас, или мы их!
Теперь Симбирск был разделён надвое. Северная часть с выходом к Волге, посадом и острогом оставалась за нами, а южная и Малый город были в руках Милославского и Барятинского.
Всё решилось через день - 3 октября 1670 года.
* * *
Вечером неожиданно ударил Милославский, опрокинул казацкие шанцы, стерёгшие Малый город и обрушился на наш обоз. Там завязался жаркий бой. Люди Милославского увязли, в кремле остались лишь малые силы, а Барятинский отдыхал после вчерашнего боя и не торопился выводить свои силы. Появился шанс завладеть кремлём. Я тут же повёл людей на приступ...
Внутрь кремля летели зажжённые дрова и пакля. Над неприступными стенами стоял дым и чад, ревели пушки, тише тявкали пищали, тонко свистели татарские стрелы.
- Ну, ребятушки - возьмём кремль! Кончим с боярами - вперёд!
Я повёл на приступ больше тысячи человек. За мной хлынули казаки, татары, мордва, черемисы.
- Сегодня наш день, робята - главное, не робеть! - кричал я, морщась от боли и припадая на раненую ногу.
Чертёнок шёл рядом, преданно присматривая за мной.
- Зададим боярам и дворянам жару! - ревели люди и с весёлой остервенелостью лезли на стены.
Быстро стемнело, и наступила ночь. Над головой то и дело проносились хвостатые кометы - зажжённые головешки. Защитники кремля стали нервничать помощи им ожидать было неоткуда.
- Отомстим сегодня за вчера! - кричал Чертёнок.
Я протолкнулся к стенам - отсюда было хорошо видно, как на той стороне горит объятый пожаром кремль. Подобно зверю, багровое пламя ревело и гудело, освещая всё вокруг.
- Ага, сейчас, как тараканы, полезут бояре, дворяне и их прихвостни-стрельцы. В плен никого не брать! - я громко рассмеялся, забыв про усталость и боль в ноге. - Всё-таки мы их одолели! - закричал я, когда увидел, что казаки стали появляться на стенах.
Люди с воодушевлением подхватили мой крик. Я схватился за лестницу:
- Теперь наш черёд, Чертёнок - победа!
- Победа! - воскликнул Микифор.
В это миг крики и шум возле кремля перекрыл тысячекратный рёв от Свияги - там стояли наши лодки и струги. Я замер, так и не успев поставить ногу на перекладину лестницы. Ко мне в распахнутом кунтуше протиснулся казак с округлившимися от ужаса глазами с коротким ятаганом в руке.
- Спасайся, батька-атаман! - закричал он.
- Что случилось, чёрт побери?!
- Рейтары Андрея Чубарова хватают и топят наши лодки! - выпалил казак.
