В худшем, если размеры «очаровашки» не сильно превышают размеры родителей или хотя бы с габариты машины, храбрый папа, защищая семейство, запросто может прихлопнуть нового «друга». Так просто. На всякий случай. Чтоб не ходил тут и не пугал бедного ребенка. И это несмотря на то, что «бедный ребенок» не то, что не выказывает никаких признаков испуга, а наоборот, орет благим матом, пытаясь предотвратить кровопролитие. Храбрый папа при этом орет просто матом, а мама высокочастотно визжит. Никакая, даже очень храбрая и дружелюбная зверушка, не может выдержать такого напора и поэтому что есть силы задает стрекача туда, откуда пришла.
Есть у меня один орган в теле. Обычно я на нем сижу. Так вот, именно там у меня обитает интуиция. И вот сейчас, пока я летела следом за Малышом, этот орган, свободный в данное время от выполнения своих повседневных обязанностей, усиленно нашептывал мне, что встреча с родителями Малыша может разыграться по только что изложенному сценарию. Но, как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Стоило все-таки рискнуть.
Мы с Малышом летели над точно такими же песками, которые открылись мне с первого взгляда. Время от времени мимо нас величественно проплывали розовые гиганты, на время заслоняя своей кроной серебристый небосвод. Других существ из-за высоты полета просто не было видно. Но вот на горизонте показался большой холм, и Малыш радостно затрепетал, посылая мне все те же картинки встречи. Ага, уже подлетаем. Мой провожатый стал подниматься повыше, а следом за ним — и я. Взлетев над холмом, я едва не упала от неожиданности.
Перед моими глазами открылся совершенно новый удивительный пейзаж. За холмом простиралась огромная долина, несколько десятком километров, плоская, как стол. И такая же гладкая, словно покрытая стеклом. До самого горизонта. Сверкающее небо, сверкающая земля, и между ними — изящные полупрозрачные строения, переливающиеся, словно драгоценные камни. Ажурные, воздушные, они устремлялись вверх, к небу, самым странным образом. Аналогом этим строениям были только местные живые существа, которых я встречала. Берилловые шары целыми гроздьями висели в воздухе, аметистовые кубы образовывали причудливые пирамиды, огромные рубиновые конусы острием входили прямо в стекло, разворачиваясь воронкой к небу. Сложные ячеистые шары переливались из сапфирового в изумрудный, разнообразные купола и разноцветные вращающиеся чаши венчали эти здания, разбрасывая вокруг мириады отблесков и зайчиков. Даже глазам стало больно от этой яркости. Интересно, может быть здесь, как в Изумрудном городе, выдадут посетителю защитные очки? Ага, очки тебе защитные. Гляди, как бы пендалей не надавали под тот самый орган, где живет интуиция.
Мне казалось, что уже почти ослепла от сияния города, но в следующий момент я поняла, что ошибалась. Ослепнуть, причем окончательно и бесповоротно, мне предстоит только сейчас, поскольку навстречу нам с Малышом направилась целая делегация огненных шариков. Они были разными, как звезды: голубоватые, сиреневые, желтые, зеленые, но при этом все — нестерпимо яркие. Я подумала, что плохи будут мои дела, если меня встретят недружелюбно. Уже сейчас я почти ничего не видела, тем более, что щуриться, имея прозрачные веки, занятие бесполезное. А если предстоит удирать, то, летя вслепую, я точно расшибу башку об розовый гигант. Ладно, чего паниковать заранее!
И тут я поняла, что вовсе я их не боялась, просто мне отчаянно хотелось найти с ними общий язык. Хоть не надолго перестать скитаться, убегать, бороться с неведомыми и непонятными мне явлениями. Задать свои надоевшие уже вопросы и, может быть, получить на них ответ. Если бы они меня выгнали, я бы просто не пережила.
И вот они уже совсем рядом. Прекрасные и величественные в своем бесшумном полете и ослепительном сверкании. Их было несколько десятков. Точнее я не смогла сосчитать, поскольку уже почти ничего не видела. Они были разной величины — от таких, как Малыш, до почти метровых. Именно такой, ярко-салатовый, метрового размера, отделился от общей группы и завис в полуметре над стеклянной поверхностью. Я восприняла это как приглашение и, изящно спикировав, опустилась напротив него.
— Здравствуйте!, — произнесла я мысленно, — Я не знаю, каким образом я оказалась в вашем мире, но я не хочу вам зла! Я не знаю, кто я сейчас, не знаю, где я. Но я очень нуждаюсь в вашей помощи!
— Здравствуй, мы тебя ждали, — четко и ясно прозвучали слова прямо в моем мозгу. От удивления я на время лишилась дара речи. Они меня ждали? Они прекрасно разговаривают по-русски? Смятение было таким сильным, что я, лишенная голоса, свои мысли практически прокричала. Салатовенький даже отпрянул и слегка пошел темными полосками.
— Слушай, человек! Ты не можешь думать не так громко? Мы ответим на все твои вопросы, на которые только сможем, только не на все сразу. Мы вовсе не по-русски говорим, я даже не совсем понимаю, что значит «по-русски». Просто мы стараемся оперировать понятиями, которые тебе известны, — мягко, словно с улыбкой, прозвучало в моей голове. При этом мой собеседник выбросил вверх фонтанчик искорок. Ага, так он улыбается, определила я, стараясь шевелить мозгами потише, — Добро пожаловать к нам в гости! — продолжил он.
Вся процессия плавно и величественно развернулась, образовав немыслимо яркую огненную стрелу, нацеленную в город, и медленно, грациозно поплыла к прозрачным строениям. Окруженная сверкающим эскортом, я тупо шла вместе с ними, стараясь привести мысли в порядок.
А вообще-то приводить в порядок было особо и нечего, поскольку от всех впечатлений в голове было абсолютно пусто, и фразы шарика отдавались там, словно эхо. И только одна мысль бродила по кругу, словно ослик, качающий воду: не могли бы они сверкать не так сильно. Руки были все-таки не такие прозрачные, как веки, и я все время боролась с диким желанием заслониться ладошкой, как от Солнца. Но ведь это было ужасно невежливо, я могла их обидеть. Заслониться — воздержаться, нахамить — ослепнуть.
Одна-единственная мысль скакала в черепушке, словно мартовский заяц, и только в такт ей поддергивалась правая рука: подняться — остаться.
Вот дура-то, это уже вторая мысль завелась, всю жизнь, с самого розового детства, мечтала о встрече с другим разумом. Перечитала всю доступную фантастику о полетах и пришельцах. Сотни раз прокручивала в воображении контакт с зелеными человечками, разумными растениями и прочими интеллектуальными амебами. А когда наконец состоялась встреча, да такая, которую я не могла представить даже в самых буйных фантазиях, когда меня пригласили в город, похожий на стеклянный цветок, я только о том и думаю, как бы глаза прикрыть повежливее. Хорошо хоть нет желания в носу поковыряться.
