– Мое дыхание,- спросил Мартен,- мое дыхание уложило его?
Чедка кивнул, неожиданно хихикнул и заснул. Пришел.вечер, и долгие тусклые сумерки Дюрелла незаметно перешли в ночь. В селении сквозь окружающий лес мерцали и как бы подмигивали костры. В корабле огни не гасли до зари. Потом, когда взошло солнце, Чедка вышел из корабля и направился в поселок. Кросвелл задумчиво сидел за утренним кофе, Мартен искал что-то в корабельной аптечке.
– Я думаю, это всего лишь временное затруднение, - с надеждой в голосе сказал Кросвелл.- Такие мелочи всегда могут случиться. Помните один раз на Дингофорибе IV…
– Эти мелочи могут закрыть для нас планету навсегда,- ответил Мартен.
– Но как мог кто-нибудь предусмотреть…
– Я должен был предвидеть это,- сердито проворчал Мартен.- Ведь только потому, что наше дыхание нигде не производило такого эффекта… вот они!
Он с торжеством показал склянку с ярко-розовыми таблетками.
– Гарантируют абсолютную нейтральность дыхания даже гиены. Возьмите пару.
Кросвелл взял пилюли и спросил:
– Что дальше?
– Теперь мы подождем, пока… ага! Что он сказал? Чедка вошел в корабль, потирая глаза:
– Вождь приносит извинения за обморок.
– Это мы знаем, - ответил Мартен, - что еще?
– Он приглашает вас в селение Ланнит, когда вам будет удобно. Вождь считает, этот инцидент не может разрушить дружеские связи между двумя благородными народами, любящими мир.
Мартен с облегчением вздохнул. Он откашлялся и немного нерешительно спросил:
– Вы сказали ему, что в дальнейшем… гмм… наше дыхание станет лучше… -
– Я заверил его, это будет исправлено, - сказал Чедка,- хотя меня это никогда не тревожило.
– Прекрасно, прекрасно. Мы отправимся в селение немедленно. Может, вы тоже возьмете эти таблетки?
– Нет ничего плохого в моем дыхании.- с вежливой настойчивостью сказал эборианин. И они сразу же отправились в селение Ланнит.
– Когда имеешь дело с примитивно-пастушескими племенами, нужно, гласит инструкция, как можно больше употреблять простых, но величественных, символических жестов - это наиболее им понятно. Образность! Четкие и убедительные параллели! Немного слов и побольше жестов!
По мере того как они подходили к селению, перед Мартеном все более ясно вырисовывался естественный и глубоко символичный план предстоящей встречи. Дюрелляне ждали их на краю поселка, неподалеку от маленького каменного моста, перекинувшегося через высохший поток.
Мартен остановился на середине моста и некоторое время с сияющей улыбкой взирал на дюреллян. Когда он заметил, что некоторые из них вздрогнули и повернули обратно, он быстро погасил улыбку, вспомнив свои собственные указания относительно лицевых мускулов. Потом после продолжительной паузы Мартен начал речь.
– Господи, твоя воля! Что это еще? - воскликнул Кросвелл, внезапно остановившись перед мостом.
Громким голосом Мартен возвещал:
– Пусть этот мост послужит символом прочной цепи, которая свяжет вашу прекрасную планету…- Кросвелл что-то кричал ему, но Мартен ничего не мог понять; дюрелляне не двигались.
– Сойдите с моста! - заорал Кросвелл.
Но прежде чем Мартен успел сделать хоть одно движение, каменная глыба под ним осела и с грохотом рухнула в сухое ложе потока.
– Самая проклятая чертовщина, которую я когда-либо видел, - сказал Кросвелл, помогая ему встать на ноги. - Как только вы возвысила свой голос, мост стал дрожать. Симпатичная такая дрожь!
Теперь Мартен понял, почему дюрелляне говорили шепотом. Он с трудом встал на ноги, охнул и снова сел.
– Что случилось? - спросил Кросвелл.
– Я, кажется, вывихнул ногу,- с болезненной гримасой сказал Мартен.
Вождь Морери подошел к ним с группой человек в двадцать и, произнеся краткую речь, преподнес Мартену резной посох из полированного черного дерева.
– Благодарю,- молвил Мартен, вставая и осторожно опираясь на посох.
– Что сказал вождь? - спросил он у Чедка.
– Вождь сказал, мосту было лишь около ста лет, и он в хорошем состоянии,- перевел Чедка.- Он приносит извинения за то, что его подданные не сделали мост более прочным.
– Гм-м…
– И еще вождь сказал, что вы, наверное, неудачливый человек.
– Может, он и прав, - подумал Мартен. Или земляне были такой уже неудачливой расой. Несмотря на все их добрые намерения, планета за планетой либо боялась их, либо ненавидела, либо завидовала им - и все это, в основном, из-за неблагоприятных первых впечатлений. Впрочем, здесь, кажется, был еще шанс - ну что они еще могли натворить?
Принужденно улыбнувшись, но тут же быстро исправив эту ошибку, Мартен, прихрамывая, вошел в селение Ланнит вместе с Морери.
В техническом отношении дюрелльская цивилизация была на низком уровне: ограниченное использование колеса и рычага, зачаточные знания планиметрии и значительные астрономические познания. Но в эстетическом отношении дюрелляне были исключительно высокоразвиты. Искусство находилось на очень высоком уровне. Особенно искусны дюрелляне были в резьбе по дереву. Даже простые хижины украшались большими барельефами-панно, превосходно задуманными и исполненными.
– Как вы думаете, мог бы я сделать несколько снимков? - спросил Кросвелл.
– Не вижу причин, отчего бы вам этого не сделать,- сказал Мартен.
Он любовно поглаживал рукой большое панно из того же самого черного дерева, что и его посох. Полированная поверхность была гладка, как кожа на кончиках пальцев.
С одобрения вождя Кросвелл сделал несколько снимков фасада дома, рынка и богато украшенного храма. В это время Мартен бродил по селению, осторожно притрагиваясь к сложнейшим барельефам, как бы желая удостовериться в их реальности, поговорил с несколькими дюреллянами, одним словом, собирал впечатления. Дюрелляне, решил он, были, безусловно, высокоразумной расой, и в этом отношении их можно было сравнивать с Homo sapiens. Их пробел в развитии техники был скорее выражением тесного сотрудничества с природой, чем признаком отсталости. Они выглядели от природы миролюбивыми и неагрессивными - неоценимые соседи для Земли, до этого веками сотрясаемой волнениями и смутами и теперь так страстно стремящейся к миру. Все это должно было в его будущем отчете послужить хорошей основой для Второго Контакта.
Чедка о чем-то оживленно беседовал с Морери, затем, менее сонный, чем обычно, он подошел к Мартену и вполголоса переговорил с ним. Мартен утвердительно кивнул, сохраняя на лице бесстрастную маску, и прошел к Кросвеллу, который дощелкивал последние кадры.
