«Какой отвратительный кривоногий человечек». Однако на ее лице это никак не проявилось.
Широкий, толстогубый рот существа открылся.
— Меня зовут Келексел, — ровным голосом произнесло существо. Женщина ощутила легкое покалывание.
Его глаза оглядели ее, и она, заметив в его взгляде явный сексуальный призыв, с удивлением вдруг поняла, что не испытывает отвращения. В этой комнате было так тепло и спокойно, так прекрасен был успокаивающий танец мерцающих кристалликов над головой.
— Я нахожу тебя необычайно привлекательной, — произнес Келексел. — Не помню, чтобы кто-то воздействовал на меня с такой притягательной силой.
Он обошел кровать.
Рут следила за ним уголками глаз, когда он стал нажимать кнопки на пульте машины, расположенном наверху передвижной стойки. Приятный трепет охватил ее тело, и она начала спрашивать себя, каково это — оказаться в объятиях этого странного существа, Келексела.
Где-то в глубинах ее сознания возник голос, кричавший: «Нет! Нет! Нет». Постепенно этот голос становился все тише и тише, пока совсем не утих.
Келексел подошел к ней.
— Я — Чем, — сказал он. — Это что-нибудь говорит тебе?
Она покачала головой.
— Нет, — слабым голосом ответила она.
— Ты никогда раньше не видела таких, как я? — спросил Келексел.
— Я… — начала было женщина, но остановилась, вспомнив свои последние минуты с Невом, когда увидела существа, входящие в дверь. И Энди. Она понимала, что должна испытывать к Энди Фурлоу какое-то чувство, глубокое и запретное, однако чувствовала только сестринскую привязанность. «Дорогой Энди… такой милый и дорогой».
— Ты должна ответить мне, — сказал Келексел. В его голосе ощущалась огромная внутренняя сила.
— Я видела… трех… в моем доме… трех, которые…
— Да, они доставили тебя сюда, — продолжил за нее Келексел. — Но раньше, раньше ты не видела никого из нас?
Женщина подумала о той рощице, где встретилась с Энди (добрый, милый Энди), но в действительности тогда она никого так и не увидела.
— Нет, — ответила она.
Келексел колебался, бросал взгляд на индикаторы Манипулятора, которые контролировали эмоции женщины-туземки. Она говорила правду. И все-таки необходимо было сохранять бдительность.
— Значит, тебе ничего не говорит то, что я Чем? — спросил он.
— А кто они такие… эти Чемы? — в свою очередь спросила Рут. Она была охвачена сильным любопытством. И это любопытство, борясь с приятными волнами возбужденности, призывало ее не расслабляться, не отрывать глаз с Келексела. О, так он просто гном! Милый маленький гном!
— Ты еще это узнаешь, — заверил ее Келексел. — Ты очень привлекаешь меня. Мы, Чемы, хорошо относимся к тем, кто доставляет нам удовольствие. Ты не можешь сразу вернуться к своим друзьям, но, конечно, это не навсегда. Однако ты получишь компенсацию. Это большая честь — служить Чемам.
«Где Энди? — подумала Рут. — Дорогой, милый Энди».
— Какая ты привлекательная, — снова пробормотал Келексел.
Удивляясь самому себе, Келексел вытянул палец и дотронулся до ее правой груди. Какая у нее упругая и приятная кожа. Он медленно провел пальцем по соску, потом по шее, подбородку, губам, волосам.
— У тебя зеленые глаза, — сказал Келексел. — Мы, Чемы, очень любим все зеленое.
Рут проглотила слюну в горле. Поглаживание Келексела возбуждало ее. Сейчас ее вниманием полностью завладело его лицо. Она коснулась его руки. Какая же она твердая и сильная! Она встретила пронизывающий взгляд его карих глаз.
Индикаторы манипулятора показали Келекселу, что женщина уже полностью подчинена его воле. Понимание этого возбудило его. Он улыбнулся, показывая квадратные серебристые зубы.
— Я хочу задать тебе множество вопросов, — сказал он. — Но это произойдет позже.
Рут вдруг показалось, что она погружается в золотистое озеро-туман. Ее внимание сосредоточилось на кристаллах, сверкающих над кроватью. На секунду голова Келексела закрыла калейдоскопически меняющуюся картину света, а затем он прижался лицом к ее груди. По поверхности золотистого озерца пробежалась рябь и волны невероятного экстаза.
— О Господи! — прошептала она. — О Господи! О Господи!
«Как приятно поклонение в такие моменты», — подумал Келексел. Такого, как сейчас, наслаждения он никогда раньше не испытывал ни с одной женщиной.
Оглядываясь назад, на первые несколько дней, прожитых у Чемов, Рут глубоко удивлялась самой себе. Постепенно она начала осознавать, что Келексел контролирует ее реакции с помощью своих странных устройств, но к этому времени ей уже даже хотелось, чтобы ее эмоциями управляли. Единственное что ее волновало — чтобы Келексел возвращался к ней, касался ее тела, разговаривал с ней, а она удовлетворяла его желания.
Он стал намного привлекательнее в ее глазах. Ей доставляло удовольствие просто смотреть на его приземистое конусообразное тело. Обуревавшие его чувства легко читались на квадратном лице.
«Он и вправду любит меня, — подумала она. — Он убил Нева, чтобы я стала принадлежать ему».
В ее полном одиночестве и абсолютной беспомощности, полной зависимости от Келексела, его малейшей прихоти было что-то даже приятное. К этому времени она пришла к пониманию того, что наиболее могущественной структурой на Земле в сравнении с Чемами является муравейник. Она уже успела пройти начальное обучение языку, на котором говорили на корабле, и могла разговаривать с Чемами.
Главным раздражителем для нее в это время были воспоминания об Энди Фурлоу. Келексел постепенно начал ослаблять воздействие Манипулятора (ее реакции теперь были под достаточным контролем), и она могла вспоминать Энди с всевозрастающей ясностью. Однако факт ее беспомощности ослаблял чувство вины, и Энди все реже и реже появлялся в ее мыслях, пока однажды Келексел не принес ей репродьюсер.
Келексел уже имел опыт общения с низшими существами, как Рут, откуда вынес суждение: любая деятельность замедляет процесс старения смертных существ. Он смог добиться у Инвика разрешения для работы с репродьюсером и получил для нее доступ в архивы корабля.
Устройство установили в углу ее комнаты-камеры, которую она уже начала прихорашивать в соответствии со своими вкусами, чему Келексел не препятствовал. Рядом находилась ванная комната, служившая одновременно и гардеробной. Стоило Рут только попросить, как она получала любую одежду. Благодаря Келекселу у нее был платяной шкаф, забитый кучей одежды. Драгоценности, духи, еда — на любой вкус.
