Очнулся он от резкого запаха. Запах шёл из бутылочки, её держали под Пашиным носом.
Диски машины стояли. Вместо бутылочки перед Пашиным лицом оказалась оскаленная физиономия Лешки.
— Запускай свою телегу, братишка, запускай, если дышать хочешь, пока я ещё в силах подарить тебе остатки твоей собачьей жизни. Моего терпения хватит на две минуты, Пашенька. Не больше.
— Ты знаешь, деляга, — с трудом преодолевая непрерывное гудение в голове, ответил Паша. — Я бы запустил. Мне эта колымага больше не нужна. Только я не в силах её разбудить. Ты ещё ничего не понял? Машина не работает ради корысти. Помнишь, я говорил тебе, что энергия, которую производит эта машина, — не бесплатная, что мы должны платить за неё. Так вот, Лешка, мы должны заплатить своей человечностью. Эта энергия принадлежит природе, и природа дарит нам её во благо и во добро. И мы должны отвечать ей тем же.
— Только без крови, — предупредил Лешка стальных охранников. Вытащите его во двор, а дальше — сами знаете. Когда Пашу выволокли во двор, Лешка подошёл к агрегату. Он щёлкал тумблером, он пытался крутить диски рукой, он выдернул провода из баночки с водой и долго нюхал эту воду. Когда его ярость дошла до предела, он схватил устройство и выбросил его в раскрытое окно.
— Сколько ему осталось? — спросил он охранника, выйдя во двор.
— Часа два. Как раз светать начнёт.
— Это хорошо. Пусть помучится. Не оживёт?
— Обижаете, босс. Всё, что ввели, — уже рассосалось.
Выйдя во двор, Лешка посмотрел на Пашу. Паша лежал, вытянувшись в струнку. В метре от него лежала покорёженная машина. Было совершенно очевидно — ни Пашу, ни машину оживить нельзя.
— Возьмите железяку и поставьте ему в ноги. Она была его крестом, крестом пусть и останется, — бросил Лешка своим охранникам.
…Перед рассветом Паша очнулся. Он понял — это последний импульс его жизни. Он улыбнулся и подумал, — здравствуй, моя Ириша! Потом перевёл глаза на машину.
Диски машины — согнутые и помятые — чуть заметно вибрировали.
— Это мне мерещится, — мелькнуло в Пашиной голове, — они не могут… И в эти мгновения ему открылось, почему не сходились уравнения, и почему диски вибрируют. Он прикрыл глаза и подумал, что высокая частота вибрации выправит изгибы и вмятины. И диски придут в движение, сначала медленно, а потом…
Диски продолжали вибрировать. Частота вибрации возрастала. Вибрация вошла в резонанс с частотой пульсации Пашиного сердца. Оно забилось, застучало, часто, чаще, чем положено, и ещё чаще, возвращая Пашу к жизни, разгоняя ожившую кровь по всему телу, разрушая в ней ядовитую Лешкину гадость. Невероятная лёгкость наполнила Пашу. Он подумал, что начнёт жить по-другому, не взаперти, жить для того, чтобы дать людям энергию. Много, сколько нужно. Для того чтобы все стали человеками. И чтобы были счастливыми. Всегда.
Он ещё раз посмотрел на диски.
— Они вертятся…
Жизнь возвратилась к нему, и над Пашей торжественно взошло весёлое летнее солнце. ТМ
По-хозяйски
Валерий ГВОЗДЕЙ
№ 6 (985) 2015
Женился я по любви.
Тесть с тёщей не радовались выбору дочери: я занимаюсь космологией, со всеми отсюда вытекающими.
Сначала мы снимали квартиру.
Потом, когда родились дети, начались проблемы и со временем, и с деньгами, которых не хватало катастрофически. Переехали к родителям жены.
Ситуация накалилась. Зарплата нищенская, в дом с работы не приношу ничего.
Хотелось доказать родственникам, что я чего-то стою.
В общем, стал искать применение своим знаниям в быту.
Нашёл.
Теперь вся мужская часть населения квартиры, готовясь бриться, выдавливает на ладонь из тюбика щедрую порцию квантовой пены. Гель для бритья не покупаем давно. Экономия значительная. Жене и тёще понравилось ванну принимать с квантовой пеной — у неё отшелушивающий, радикально омолаживающий, стойкий эффект. Польза для здоровья и для внешности. Лучше эмоциональный климат. Экономия.
В хозяйственные сумки, в школьные ранцы пристроил небольшие кусочки «экзотической материи» — наделённой свойством антигравитации. Поэтому домочадцы руки не оттягивают, не горбятся под тяжестью учебников.
С помощью «экзотической материи» облегчил машину тестя, намного снизил массу. Да, хуже сцепление колёс с дорогой, зато шины меньше изнашиваются, меньше уходит бензина. Тесть доволен.
Наш унитаз — фантастика, чудо санитарной техники. Его чистить вообще не требуется. И никаких засоров не бывает.
Спрашивается, почему?
Я там разместил микроскопическую чёрную дыру. Утилизирует всё — надо лишь следить за ростом.
Но особенно тесть зауважал меня, когда я научил его прятать заначку в дополнительных измерениях…
Мои акции в семье здорово поднялись. Так что и космология в жизни может очень даже пригодиться.
Только следует подойти с умом, то есть — по-хозяйски.
Вероятно, придумаю что-нибудь ещё.
Со временем. ТМ
№ 9 (987) 2015
Тварь, которую они прижали к болоту, выглядела в высшей степени необычно: огромное бочкообразное тело и крошечная голова без каких-либо признаков шеи. Единственной заметной частью этой карликовой головы был непомерно большой для неё глаз, который сейчас с дикой ненавистью пялился на окружившую зверя свору. Ни рогов, ни пасти, усаженной острыми клыками, у него не было, зато лапы поражали: четыре мощные колонны, снабжённые, к тому же, по меньшей мере дюжиной длиннющих острых когтей каждая. Зверь в слепой ярости рыл ими землю, выдирая из неё корни близ растущих кустов и деревцев. То, что удар такой лапы смертелен для любого, свидетельствовало тело одного из загонщиков, лежащее неподалёку; неестественно вывернутое, почти перерубленное пополам, сверкающее на солнце выпавшими металлическими внутренностями. Остальные стояли, заключив зверя в полукольцо, дожидаясь подхода «ядра» их охотничьего отряда.
Герман увидел тварь в тот момент, когда она неожиданно ринулась в атаку на своих преследователей. Загонщики подались назад, ощетинившись иглами стальных шипов, но разъярённый зверь проигнорировал этот предупредительный жест. Подцепив своими жуткими когтями оказавшегося перед ним загонщика, он отшвырнул его далеко в сторону, точно куклу, подмял под себя второго, но уйти из кольца окружения ему всё равно не удалось. Подоспевшие загонщики основной группы тут же окружили его снова, намеренно подставляя себя под всесокрушающие удары могучих лап. Во все стороны полетели вырванные из них куски обшивки и узлы, однако и это ничего не дало. Когда механическая свора, казалось, должна была дрогнуть и отступить, Герман, наконец, сумел подобраться достаточно близко, чтобы бить наверняка. Только выстрелить так и не успел.
