– Надеюсь, что сможем, Трив. Вариан попробовала варево деревянной ложкой и с жадностью набросилась на еду.
– Вкусно! Насытившись, она поднялась наконец со своего ложа и подошла к друзьям, сидящим у костра. Она внимательно посмотрела на Кая. Лицо его было бледным, а улыбка, которой он ее одарил, больше была похожа на гримасу боли.
– Ты выглядишь намного лучше, чем в прошлый раз. Кай иронически улыбнулся:
– Я не мог выглядеть хуже, чем чувствую себя сейчас.
– Почему? – Вариан коснулась его руки. – Тебе не понравился красный мох, который Дивисти вырастила специально, чтобы вылечить твою лихорадку? |
Кай изобразил на лице такое отвращение, что все захохотали.
– Это сильное жаропонижающее, – произнесла Ланзи с улыбкой. – Я вот думаю, что сказала бы Дивисти, если б узнала, как она нам помогла. – Она повернулась к Вариан: – Кажется, ты говорила ночью, что мы пробыли в анабиозе сорок три года?
– Я бы еще много чего рассказала, если б меня так грубо не прервали, – обиженно заявила Вариан, но Ланзи в ответ только усмехнулась.
– Ты заснула на самом интересном месте, – засмеялась Ланзи. – А кто-нибудь из мятежников еще жив?
– Только один. Танегли.
– Ты встретилась с ним? – спросил Кай.
– Нет. Я встретила юношу по имени Айгар. Храбрый молодой человек – он убил тиранозавра с помощью копья с металлическим наконечником.
– Храбрый? – Кай сморщился от отвращения.
– Во всяком случае, он показал себя с самой лучшей стороны, – ответила Вариан, не желая углубляться в детали.
– Ты узнала – они во втором лагере?
– Они нашли более подходящее место.
– Где же тогда сад Дивисти? – ворчливо осведомился Кай.
– Давай-ка я начну с самого начала…
– После того как съешь вторую порцию, – твердо вставила Ланзи.
Вариан быстро расправилась с едой, радуясь, что у нее есть время, чтобы привести мысли в порядок. Отложив в сторону кожуру ореха, служившую ей тарелкой, она начала свой рассказ о вчерашнем дне с эскорта Гиффов.
Слушатели, в том числе и Портегин, проснувшийся и уже почти пришедший в себя, слушали ее затаив дыхание. Лишь глаза Ланзи зло сверкнули, когда Вариан кратко описала победу над юным Айгаром, оговорившись, что он в тот момент еще не успел отдышаться, после того как пробежал несколько километров, спасаясь от раненого ящера. Услышав это, Кай нахмурился: ему не понравилось описание необычайной выносливости юноши. Вариан закончила свое повествование словами о том, что теперь Айгар будет настороже и его едва ли можно будет захватить врасплох. Слушатели одобрительно отнеслись к тому, что она представилась членом спасательной экспедиции, посланной, чтобы найти гравитантов. Единственное опасение вызывала встреча с Танегли, который тут же их разоблачит.
– Айгар сказал, что он одряхлел и долго не проживет, – сказала Вариан.
– Остается надеяться, что его не будет среди ветречающих, – нахмурилась Ланзи. – Вот чего я не могу понять, так это почему он дожил до столь преклонное возраста, а более молодые, например Баккун и Берру, умерли?
– Интересно, как долго гравитантам удастся сохранить свою необычайную силу в мире с малым тяготением? – спросил Трив.
– Может, они научились создавать искусственное тяготение и тренироваться в таких условиях…
– Но ведь они вручную втащили на утес все камни, из которых затем построили свои дома, – сказала Вариан. – А там восемь больших домов и шесть или семь поменьше с крышами из сланца.
– Такое просто невозможно, – с сомнением произнесла Ланзи.
– Если каждый из них может позволить себе удовольствие бегать наперегонки с ящером, пока он не истечет кровью, – проворчала Вариан, – ожирение им не угрожает.
– Похоже, у их потомков таких проблем нет и они унаследовали мощную мускулатуру, – продолжала Ланзи, – раз этот Айгар запросто убегает от разъяренного хищника, а потом, не успев отдышаться, нападает на тебя. Думаю, нам надо как следует подготовиться к встрече с ними. Что ты думаешь об этом, Кай?
– Я пойду с тобой, Вариан! – тут же отозвался он. Вариан согласно кивнула, но, покосившись на Ланзи увидела, что та отрицательно качает головой.
– Нам нужна связь, – обратилась Вариан к Портегину.
– Я думаю, что смогу наладить некоторые приборы, особенно если передатчики во флипперах в рабочем со стоянии. С таким количеством плат я, может быть, даже отремонтирую прибор межпланетной связи, который разбил Паскутти.
– Я бы хотела, чтобы у нас было какое-нибудь дальнобойное оружие, – сказала Вариан, почесывая ухо. – Что-то в манерах Айгара меня беспокоит, но не могу понять – что.
– А какое у него оружие? – спросил Портегин. Вариан описала его самострел, и Портегин рассмеялся:
– У нас будет кое-что получше, если Ланзи еще сберегла анестетики.
– По правде говоря, сберегла, – сказала Ланзи с некоторым удивлением. – Немного, – предупредила она, подняв руку, – но достаточно, чтобы изготовить несколько анестезирующих снарядов.
– Отлично, тогда единственное, что мне нужно, – это кусок твердой древесины, и я сделаю такой арбалет, который обездвижит твоего лучника прежде, чем он успеет натянуть тетиву.
– В этом случае кто-то должен выстрелить первым, – сказала Вариан.
– Лучше ты, – не допускающим возражений тоном сказала Ланзи.
– Но я не хочу ни в кого стрелять, – растерянно ответила Вариан. – Анабиоз моей морали не изменил.
– Морали не изменил, а вот обстоятельства изменил. Мы пятеро… – палец Ланзи описал дугу, охватывающую всю группу, – против неизвестного, но большого количества потомков в двух поколениях от шестерых родителей. У нас и так с самого начала почти не было преимуществ, а теперь их еще меньше, потому что гравитанты в совершенстве изучили территорию, которой мы и в глаза не видели. Они отлично адаптировались. Ты вчера победила, Вариан. И эту победу следует закрепить любой ценой. Мы не можем постоянно пребывать в состоянии Дисциплины! А кроме того, мы должны оберегать спящих! – Она махнула рукой в сторону шаттла.
– Тешу себя надеждой, что Гиффы возьмут это на себя, – сказал Кай.
– Может, быть, но только тогда, когда этого не сможет сделать никто из нас. – Ланзи обернулась к Вариан. – Айгар ведь не сказал тебе ни сколько людей в новом поселке, ни почему они оставили старый?
– Он так же не доверял мне, как я ему… раз уж мы договорились больше не драться. Но там, в брошенном лагере, было восемь домов, купол они, очевидно, забрали с собой. От него остался только след. В каждом доме по четыре комнаты, но мебели в них нет, кроме встроенных полок.
