- Да я уже столько передумал, что скоро думалка отпадет! - воскликнул инспектор в сердах.
- А вы, как истинный представитель своего народа, хотели, чтобы вам истину выложили на блюдечке с голубой каемкой? не без сарказма заметил свидетель.
- Конечно! - инспектор обезоруживающе улыбнулся. - Это дураки пусть думают, а умному зачем? Сиди, жди блюдечка.
- Конечно, вы практик - вам все это кажется весьма далеким от жизни. Но ведь, в сущности, чем определяется мироощущение каждого человека? Балансом свободы и справедливости. Две эти сущности с виду кажутся независимыми, а на самом деле тесно связаны и в чем-то даже антагонистичны. Что есть справедливость? Это знают все, но не знает никто. У каждого свое понятие о справедливости. "Меня барин выпорол, а Ваську - нет, пусть и его выпорет, чтоб по справедливости," - понятно теперь, откуда берутся так называемые "стукачи"? В России всегда в первую очередь требовали справедливости, а уж потом свободы. И напрасно. Ибо свобода - это основа бытия. Без нее нет и не может быть личности, а без личности нет прогресса. Но личность, индивидуум - это не только мозг и внутренние органы, но и некоторая окрестность предметного мира: вещи, природа, другие люди, наконец. Если человека лишить права распоряжаться своей окрестностью - он перестает о ней заботиться, и она постепенно деградирует. В этом смысле, право собственности - священное право. Ибо вместе с деградацией окрестности деградирует и сама личность... Вот вам и ответ на ваш вопрос о том, что произошло на одной шестой части суши. Конечно, тут следует сделать оговорки, но, полагаю, вы их сами сделаете.
- Попробую, - сказал инспектор, без особого, впрочем, энтузиазма.
- Вы, вероятно, ожидали, что я вам открою тайну, а все оказалось до глупого просто. Так оно всегда и случается... Ну, теперь я, надеюсь, могу идти?
- Разумеется, - сказал инспектор. - Вы полностью с в о б о д н ы.
- Тогда потрудитесь сообщить об этом дежурному... Да, и вот еще что. Записка... Вы ее не прочли, и теперь возможны осложнения. Однако, вы обязаны верить, что все закончится благополучно.
- В каком смысле? Это входит в мои обязанности?
- Именно. Вы должны верить, что бы ни происходило впоследствии.
- Во что, собственно?
- В то, что добро победит зло. Верьте в это. От вашей веры зависит многое. Почти все... Помните, добро победит зло, - повторил свидетель строго и настойчиво. - Вы меня поняли?
Инспектор кивнул. На самом деле он не мог сказать, что основательно проникся пониманием. Он даже не был уверен, что предмет беседы заслуживает осмысления, и что таковой вообще в ней присутствует. Пожалуй, еще минут десять таких разговоров, и его можно будет смело выносить из кабинета на носилках - протестов не последует.
Ломило правый висок, в глазах началось мельтешение каких-то черточек и точек. Хотелось лечь и не вставать примерно неделю. И самое главное - все это время ни о чем не думать...
Голова начала болеть уже вся - и справа, и слева, и в затылке. Инспектор на мгновение потерял сознание, но тут же очнулся, пересилил себя и, вызвав дежурного, сообщил свое решение. Дежурный удивился и заявил, что без писменного указания никого никуда не отпустит.
- Что за ерунда, Владимир Борисович. То было двое, а теперь вообще ни одного не станет - кто будет отвечать?
- Отвечать будем мы с тобой, - веско сказал инспектор и разозлился. - По-твоему, я должен держать человека в камере только потому, что мы не можем нести службу как положено?
- А я ничего и не говорю, - обиделся сержант. - Будет распоряжение - выпущу. Вы хоть с него подписку о невыезде возьмите. Мало ли...
- Для этого нет оснований, - отрезал инспектор и занялся писаниной.
- Собственно, я и не собираюсь никуда уезжать, заметил свидетель, взглянув на сержанта. - Так что напрасно вы... А если понадоблюсь - вызывайте.
- Тоже верно, - сказал инспектор, протягивая бумагу дежурному. - Ну вот и все. Гражданин Горобец, вы свободны. Извините, что не провожаю - голова разболелась. Вот сержант проводит. Всего вам доброго.
- Не стоит себя утруждать, - мягко сказал свидетель, пожимая протянутую руку. - А что касается головной боли это сейчас пройдет. Просто вы переутомились, да и немудрено при таком повороте дел. Посидите минут пять спокойно, расслабьтесь и постарайтесь ни о чем не думать. Форточку откройте... Ну, удачи вам!
Сержант только рот открыл, слушая этот обмен любезностями. Он был молод и не знал, что уважающие друг друга люди при прощании непременно оставляют уверения в наиискреннейшем друг к другу почтении, и слово "пока" для этого не годится...
Когда он удалился вслед за свидетелем, инспектор действительно посвятил некоторое время неподвижному сидению на месте. Потом встал и открыл окно. Головная боль начала отпускать, он вдруг ощутил какой-то удивительный прилив сил и полную ясность в голове. И воздух как-будто стал прохладнее, хотя календарный конец августа за окном сменился нечаянным июлем, а утренняя прохлада - тридцатиградусной жарой.
"Надо же.., - расслабленно думал инспектор. - До чего договорились! Теперь возись с этим миром... Тут, дай Бог, хоть минимальный правопорядок сохранить в районе, а тебе на шею весь мир вешают."
Инспектор высунулся в окно. По улице вереницей проносились машины, люди шли куда-то по своим делам, не подозревая о том, что власть над миром перешла в другие руки.
"Ну, так... Мир - дело хорошее, но, пожалуй, следует начать с ближайших окрестностей", - решил инспектор.
Он вернулся за стол, достал папки с текущими делами и принялся их изучать, отмечая в календаре, кого нужно пригласить, какие акты экспертиз затребовать и проведения каких мероприятий потребовать от оперативников. Время от времени голову инспектора посещали разные навязчивые мысли, но он не позволял себе расслабиться и гнал их через черный ход в подсознание. Сотрудники, обычно мельтешившие в кабинете с утра до вечера, сегодня почему-то не баловали вниманием и не лезли со своими неотложными проблемами. Телефон тоже как-то подозрительно не беспокоил, инспектор, однако, не обратил на это внимания. Он даже обед проворонил и только в четыре часа пополудни обнаружил, что чертовски голоден.
"С этой работой не то что головокружения - язву нажить можно. Второй день не обедаю... Все, сегодня уйду пораньше,"- подумал он.
И тут раздался телефонный звонок. Инспектор даже вздрогнул от неожиданности и решил выждать. Телефон, однако, настаивал на своем, и инспектор взял трубку.
- Алле, слущаю.
- Господи, - послышалось оттуда, - Иже еси на небесех, да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да сбудется воля Твоя... - трубка захлебнулась и сделала паузу.
- Вы куда звоните?
