– Вот и все, - покровительственно сказал он. - Откуда ты такая взялась, что простых вещей не знаешь? Небось, из деревни какой?
– Чирикаете? - сонным голосом спросили сзади.
Мира нетвердой походкой, протирая глаза и отчаянно зевая, подошла к ним и оперлась на умывальник.
– Нет чтобы еще поспать… уам-м-м! - снова зевнула она. - Нет, нужно вскочить ни свет не заря, перебудить полбазы… ну, меня как минимум…
– Доброе утро, тетя Мира, - почтительно сказал паренек. - Ты на целых три недели уезжала. По делам, да?
– Да уж по делам, - согласилась та, с фырканьем плеснув водой в лицо. - А сам-то чего просто так разгуливаешь? Ты уже сменился?
– Джабраил послал меня за пробой воды, - потупился Карос. - Я только…
– Ага, ты только, оно и заметно, - усмехнулась Мира, заплетая волосы в тугую косу. - А что, дежурным уже позволяется забывать о приказах и болтать с кем попало? Беги давай! - она отвесила пареньку легкий подзатыльник. Тот, ничуть не обидевшись, широко ухмыльнулся, поклонился и убежал в сторону ручья. Только тут Элиза разглядела у него в руке небольшую стекляшку.
– А что такое проба? - поинтересовалась Элиза. - Разве воду пробуют?
– Помнишь, я тебе вчера о микробах рассказывала? Вот Джабраил и проверяет, нет ли в реке какой заразы, - пояснила Мира, заканчивая заплетать косу. - Ох, Карос, ох, бездельник! Долго вы тут с ним болтали?
– Да нет, совсем немного. Он мне сказал, что руки надо после сортира мыть. С мылом. А почему народу не видно? Где все?
– Руки мыть - оно правильно, - одобрила Мира, снова зевая во весь рот. - А народ уже по делам разбежался. Женщины огороды проверяют, мужчины кто в патруле, кто на тренировке. По утреннему холодку самое то. Потом опять жара начнется. Мы с тобой вообще-то две сони, тут обычно с рассветом встают, а днем под крышей отсиживаются. Пошли позавтракаем - и к Тилосу. Он что-то про тебя говорил, но под самое утро. Я уже на ходу спала, и он меня выгнал.
Еду давали в хижине с пристроенным сзади глухим сараем. На завтрак оказались широкие и плоские хлебные лепешки, вяленое мясо и какие-то незнакомые Элизе, но очень вкусные плоды (Мира назвала их "авокадо"). Запивали пищу кислым и невкусным пивом.
– Чистая вода быстро портится, - пояснила Мира в ответ на кислую, в масть пиву, физиономию Элизы. - А эта дрянь почти без алкоголя и хранится куда дольше. И не вздумай пить сырую воду, с земли или из речки. Мало ли что…
Потом Мира повела Элизу к Тилосу. Тот обнаружился в отдельно стоящем длинном доме - настоящем доме, с мазаными глиной стенами - с рядом пустых коек. На одной койке, занавешенной со всех сторон тканевым пологом, лежал бессознательный Камтон. Сквозь закрывающую его простынь проступали кровавые пятна. Тилос сосредоточенно водил над его животом ладонью.
– Привет! - оглянулся он, слегка улыбнувшись. - Как спалось?
– Замечательно, только маловато, - откликнулась Мира, снова зевая. - Да нашу занозу разве в кровати удержишь…
– А ты веревкой привязывай, - весело посоветовал Тилос. Впрочем, улыбка сразу пропала с его лица. Он остро глянул на Элизу. - Отошла после вчерашнего? Готова к разговору?
– Да, - кивнула Элиза, присаживаясь на ближайшую койку. Вновь проснувшаяся недоверчивость боролась в ней с нестерпимым любопытством.
– Хорошо, - серьезно откликнулся Тилос. - Мира, присаживайся. Поправишь меня, если в чем не прав.
Мира присела рядом с Элизой, настороженно поглядывая на него.
– Поаккуратнее с девочкой, - негромко сказала она. - Не вываливай сразу все, как ты любишь.
– Ты же пережила в свое время? - так же негромко откликнулся Тилос. - Она не слабее тебя. Тоже справится.
Элиза перевела недоумевающий взгляд с одного на другую. Сердце вдруг учащенно забилось.
– Вы про маму с папой? - с внезапной надеждой спросила она. - Они живы? Они нашлись?
– Нет, лапочка, - со вздохом пригладила ей волосы Мира. - Мы совсем о другом.
– Разговор пойдет о тебе, - кивнул Тилос. - Насчет твоих родителей мои ребята в Граше уже получили указание, но на многое не рассчитывай. Найти проданную несколько лет назад с аукциона рабу непросто, если вообще возможно. А вот ты у нас штучка интересная. Скажи, с какого возраста ты чувствуешь опасность… ну, вот так, сердцем? С двух лет? С трех?
– Сколько себя помню… - с упавшим сердцем ответила Элиза. Она мысленно выругала себя за дурацкую надежду.
– Понятно. И с самого начала твои родители скрывали тебя от Храма?
Элиза кивнула.
– Да. Мама все время уговаривала меня, что я не должна показывать свой Дар на людях. А я… а я… из-за меня они бежали, из-за меня погибли! - Она яростно хлюпнула носом.
– Спокойно! - каким-то особым голосом сказал Тилос, и Элиза с изумлением почувствовала, как слезы немедленно высохли. Мгновение Тилос буравил ее взглядом, потом продолжил уже нормальным голосом: - Это выбор твоих родителей. Не тебе осуждать себя за то, что они решили подарить тебе жизнь. Тебе, наверное, стоит знать, что до Пробуждения Звезд ты могла стать могущественной колдуньей. Сейчас ты можешь немного, но я уже много лет не встречал и таких. А раньше, возможно, ты могла бы даже стать связным магом…
– Связным магом? - перебила его Элиза. - Да ведь они только в сказках бывают! Видела я одного такого фокусника в цирке, так он все похвалялся, что умеет далеко разговаривать, а потом не смог даже мысли читать…
– Читать мысли невозможно, - спокойно ответил Тилос. - И никогда возможным не было. На такое не способны даже Демиурги.
– Кто? - опять не выдержала Элиза. - А они кто такие?
– Эла, не перебивай, пожалуйста, - Тилос нахмурился. - Всему свое время. Так вот, связные маги действительно существовали. Беда в том, что колдовство, или Сила, как его называли раньше, уходит из мира так же неотвратимо, как утекает вода из разбитого горшка. Когда три десятилетия назад лопнул кокон, это стало концом старого мира. И первой жертвой пала связная магия. Ты еще узнаешь, почему и как, но главное, что ты должна уяснить прямо сейчас - твой талант предсказывать неприятности не вечен. Еще пять или десять лет - и ты не сможешь предсказать даже падение горы тебе на голову. Поэтому ты должна обходиться без колдовства.
– Я не колдую! - возмутилась девушка.
– Колдуешь, - качнул головой Тилос. - Только неосознанно. Так же, как и ходишь. Ты ведь не думаешь, как ты переставляешь ноги, ты просто идешь. Но ходить ты не разучишься, а вот чувство опасности пропадет. Поэтому придется учиться замечать врага другими средствами. Сегодня ты отдыхаешь и отсыпаешься, с завтрашнего дня начинаешь тренировки. Мира, - обратился он к женщине, - вторая половина дня - твоя. Программа номер три.
