И - холодно, одиноко, темно, мы изгнаны из прекрасного мира, отторгнуты им; и ярость, упрямая, твердая, раскаленная ярость: так просто вам не отделаться от меня! Мы бьемся в стену, она не пускает нас, но чем сильнее сопротивление, тем яростней безнадежная радость боя: убей меня, если хочешь остановить - пока жива, я дерусь!
И - ясность. Спокойная, трезвая ясность. В ней нет тревоги, но нет и веселья. Мы просто прошли во Второй Предел.
И мы теперь не одни: _о_н_и_ окружают нас, и мысли их, очень разные и чужие, сливаются в мощный поток, превращаясь в единую мысль. И эта мысль ощупывает меня, пронизывает, проникает во все мои тайны. Пускай! Я этого и хотела. Прочтите меня, узнайте меня, поймите меня!
- Поймите нас, - сказал во мне Ортан. - Мы завершились, и вместе мы человек. Теперь вы сможете знать, что это такое.
- Ты нарушил Закон, - сказала Общая Память.
- Это сделали вы, - твердо ответил Ортан. - Вы впустили нас в Мир Живых, не защитив, и мы никак не могли его не нарушить. Я открыт, - сказал он, - и вы знаете все мои мысли. Непредотвращение - это тоже поступок.
И Общая Память сказала:
- Да. Это наш поступок, и мы отвечаем.
- Ты можешь спрашивать, - сказала Общая Память. - То, что ты сделал не благо, но поступок уже совершен.
- Мой вопрос - это мы. Какое место нам отведено в мире?
- Ты - один из нас, - сказала Общая Память. - Теперь мы знаем, что люди могут войти.
И я увидела: люди, прекрасные и нагие, бродят по миру вместе с Гварами, и ужас пронзил меня. Нет! Я этого не хочу!
- Видите? - сказал Ортан. - Мы - другие. Даже мне мало того, что есть. Я искал, метался, уходил в Хаос. Теперь я знаю, зачем. Мне мало знать, мне хочется узнавать.
И снова картинка: не Остров, а острова, и легкие лодки, скользящие между ними. Нас будет немного - ровно столько, чтобы жить без тревог и делать то, чего ждет от нас Общая Память.
Но это глупо, думаю я. Мы только сменим клетку на клетку. Не так уж важно, нужна ли тебе свобода - гораздо важнее, есть она или нет. Мне нравятся лорны, но мы-то не лорны - так просто нас не приручишь...
И странная тяжесть - словно перед грозой, словно на нас сейчас обрушится небо... Мне страшно? Страшно! Но Ортан спокоен, он внутри и вокруг меня, он твердый, будто скала, и теплый, как камень, нагретый солнцем.
Он говорит:
- Вы начали изменение, не зная, к чему оно приведет. Вы знали всех, кого включили в себя до сих пор, но нас вы знать не могли. Мы слишком недавно пришли в этот мир, и среди нас пока мало таких, что открыты для мысли.
Он говорит:
- Мы пришли затем, чтобы вы могли нас узнать. Узнайте нас, пока изменение обратимо. Я люблю Сообитание - и боюсь за него. Я человек - и боюсь за людей. Я не вижу пути, который может нас слить.
- Ты - только Живущий, Наори, - сказала Общая Память, - и разум твой беспокоен и тороплив. Закон неизменен, - сказала Общая Память, - в Сообитании каждый должен жить так, как ему хорошо. Вы нужны Сообитанию, сказала она, - мозг ваш велик и может нести в себе Общую Память.
- А если, когда Общее ляжет на нас, мы исказим его?
- Груз Общей Памяти непомерен для ныне живущих. Двадцать поколений и они перестанут жить. Они будут носителями, а не Живущими. Не бойтесь, сказала Она мне и ему, потому что мы больше не вместе: он и я, а между нами преграда. - Если вы будете счастливы, Мир не будет испорчен. Чего ты хочешь? - спросила Она меня, и я молчу: я не знаю! Так много я хочу! Любить, быть любимой, родить ребенка, обойти весь мир, все увидеть и все узнать, измениться - и при этом остаться собой...
- Строй, - говорит Она мне. - Делай так, как было бы хорошо, как ты хочешь для людей.
Увлекательная игра? Хорошо, я хочу построить город.
- Нет, - говорит Она. - В городе слишком много людей. Все не смогут жить так, как им хорошо.
И тогда я придумываю деревни. Нарядные домики, зеленеющие поля, корабли, бороздящие гладь океана...
Но корабль пристал к берегу, люди весело сходят на землю, рубят деревья, строят дома, раздирают плугами почву. И каждый удар топора, каждый нажим лемеха - это отчаянный крик боли. Уничтожение, убийство, распад...
- Видишь, - говорит Она мне с участием, - ты не знаешь, что хорошо. Ты не можешь знать, - говорит мне Общая Память, - ты неправильно выросло, бедное существо. Только тот, кто выращен в радости, знает, что ему хорошо. Как мы можем сейчас решать? - говорит мне Общая Память. - Нужно несколько правильных поколений, чтобы люди узнали, что для них хорошо. Иди, говорит Она мне, - пробуй жить, как тебе хорошо, Наори поможет тебе избежать опасных ошибок.
И - Ортану:
- Ты можешь привести тех людей на Остров. Общее вас защитит.
И теперь между нами нет преграды; я бросаюсь к Ортану - в беспокойство, в тепло, в защиту, я сливаюсь с ним, и небо... над нами огромное синее жгучее небо, и море перед глазами, слепящая синева, в потеках ряби, в белых жалящих бликах.
И дрожь запоздалого страха, и слезы...
Но Элура решительно вытерла слезы ладонью, улыбнулась Ортану и спросила:
- Ортан, а если у нас будет ребенок?
- Будет, - сказал он. - Сразу после Больших дождей.
- Слушай, а, может быть, мы еще успеем взглянуть, что за морем?
