ВЕЛИКАЯ ПРОПАЖА
Вот уже целый месяц весь земной шар лихорадило: из Лувра пропала знаменитая Джоконда. Все детективы мира занялись этим делом. На исходе месяца к ним подключился комиссар Фухе.
Рано утром Фухе прибыл в Лувр и тотчас отправился к директору. Тот встретил его у своего кабинета.
— Мы рады, — начал директор, — что столь великий детектив…
— Молчать! — гаркнул Фухе. — Мне отдельный кабинет, живо!
— Прошу ко мне! — пролепетал директор, открывая дверь кабинета.
Великий детектив уселся в директорское кресло, положил ноги на стол и приказал:
— Всех охранников Лувра — ко мне! Пусть входят по очереди.
Через десять минут у кабинета толпилась встревоженная охрана Лувра. Первым к двери кабинета вытолкнули старого охранника Пьера.
— О чем он меня спросит? — волновался старик, вытирая пот платком. Но недоумение его быстро разрешилось. Как только охранник появился на пороге, Фухе молниеносно уложил беднягу на паркет выстрелом из «парабеллума».
— Следующий! — заорал комиссар.
Очередь таяла на глазах. Через четверть часа все было кончено.
— А теперь, — велел Фухе побледневшему директору, — всех экскурсоводов ко мне!
С экскурсоводами было покончено еще быстрей. Затем, перебравшись через гору трупов, комиссар, сжимая «парабеллум» в руке, двинулся к вахтерской. Быстро опустошив обойму, он зашел в реставрационную, а затем в гардероб.
— Ну, все, — удовлетворенно сказал он директору, ожидавшему его у кабинета. — Ваш случай был прост. Никто даже и не пикнул!
— А картина? — пролепетал несчастный директор.
— Картина? — удивился Фухе. — Так ведь ее еще вчера нашли в Амстердаме. Вы разве не знаете?
— Но тогда зачем это?… — и директор в ужасе указал на гору трупов.
— А, это!.. Пустяки! — ответил Фухе самым небрежным тоном. — Просто поразвлечься захотелось, — закончил он, опусташая обойму в пухлый живот директора.
Как-то в тяжелый похмельный понедельник шеф поголовной полиции поймал великого комиссара в коридоре.
— Дорогой Фухе, — проворковал он, опасливо глядя на окровавленное пресс-папье, — мой дорогой, что у вас сейчас за дело?
— Ограбление Реймского банка, кажись, — ответил комиссар, затягиваясь «Синей птицей».
— Так вот, голубчик, к вам сейчас зайдет делегация из поголовной полиции Уганды для обмена опытом. Так вы уж блесните.
— Пущай идут, — согласился Фухе. — Обменяемся.
Делегация, состоявшая из дюжины лиловых негров гигантского роста, скромно разместилась в кабинете комиссара, стараясь не дышать.
— Значит так, — начал Фухе, — показываю методику простого допроса с легким пристрастием. Эй, ввести подозреваемых!
В кабинет ввели трех человек.
— Ага! — гаркнул комиссар, посмотрев дело. — Вы двое, значит, грабили банк, а ты, третий, свидетель?
— Я свидетель, — тут же согласился третий.
— Ну чего, сознаешься? — поинтересовался Фухе у первого грабителя.
— Я протестую! — заявил тот. — У вас нет прямых улик!
— Счас будут! — пообещал комиссар, опуская пресс-папье ему на голову. — Ну, а ты как? — спросил он второго, вытаскивая орудие производства из месива мозгов.
— Сознаюсь, во всем сознаюсь! — пролепетал второй грабитель.
— Ага! — рявкнул Фухе. — В протокол!
Пресс-папье взлетело снова. Делегация зааплодировала.
— А мне можно уйти? — спросил свидетель.
— Ну, это ты врешь! — отпарировал Фухе, примериваясь к голове несчастного.
— За что? — заплакал свидетель.
— Знал бы за что — убил бы сразу! — ответил комиссар, расшибая третий череп.
— Комиссар! Но ведь это уже беззаконие! — не выдержал глава делегации.
— Та-а-а-к… — протянул Фухе. — А сколько у тебя деточек, сынок?
— Двенадцать, — ответил угандиец.
— Столько сирот!.. — вздохнул комиссар, быстрым ударом лишая делегацию ее главы. Остальные пытались вступиться, но это продолжалось крайне недолго.
— Алло, шеф? — спросил Фухе в телефонную трубку. — Запишите по моему отделу раскрытие шпионской группы. Да-да. Вся делегация — шпионы. Что? Почему-почему! А потому что — интуиция! Что? Министр не поверит? А пусть зайдет ко мне, я ему все объясню!
И комиссар лихо подбросил пресс-папье в воздухе, поймав его левой рукой.
— А хоть бы и сам Президент! — решил он, затягиваясь «Синей птицей».
Телефон звякнул. Худая дрожащая рука взяла трубку.
— Алло? — прохрипел еле слышный голос.
— Идиот! — раздалось в трубке. — Почему не на службе?
— Да я, господин Дюмон, да вот, да умираю…
— Болван! Не твоя очередь!
— Да я в некотором роде… да врачи… язва…
— Скотина! А квартальный план? Гранатомета давно не нюхал?
— Господин Дюмон… ведь я… дохожу совсем…
— Ну ладно, умирай себе, ежели так. Чего тебе прислать, дубина, чтоб мучался меньше?
— Алекса… — прошелестел голос.
— Да? Ну ладно, сейчас пришлем, он как раз в пятой камере сидит…
Через полчаса Алекс уже входил в одинокую конуру Фухе.
— Комиссар! — закричал он. — Вы никак и вправду помираете?
— Да, Алекс, — хрипел Фухе, вылизывая капли рубиновой влаги из граненого стакана, стоявшего на столике.
— Не беда, комиссар, не вы первый. Оформим по первому разряду. Только вот что, — Алекс осмотрел комнату и подсел к умирающему, — вы, видать много накопили, так как насчет завещания?
— Алекс… — прохрипел Фухе. — О чем ты? Ведь я последние минуты…
— Комиссар! — прервал его неумолимый Алекс. — Мало я вам служил? Мало я из-за вас терпел? А у меня семья, теща — кормить надо. Так что давайте!
— Что? Друг мой, что? — хрипел Фухе, корчась в конвульсиях.
— Как что? — поразился Алекс, сворачивая висевший на стене ковер. Имущество-то кому? Не Конгу же!
— Но душа! — вздохнул Фухе и на миг потерял сознание.
— Давай, давай! — торопил умирающего Алекс, бросая в мешок содержимое секретера. — Подписывай скорее! Да, какое у тебя самое главное сокровище, ну?
— Это, это, как его… — жалобно шептал Фухе, еле шевеля холодеющими губами.
— Ну?! — настаивал Алекс, складывая в чемодан парадный костюм комиссара.
— Это… мое любимое… — хрип перешел в едва слышный шепот.
— Короче! — вконец обнаглел Алекс, сдирая с комиссара кальсоны.
— Это, это, как его…
— Скорей! — скомандовал Алекс, срывая с пальца комиссара обручальное кольцо.
— Пресс… — прошептал Фухе.
