— Почему это машинистки вечно сидят и возятся со своими ногтями? — спросила она его. — Я тоже так стараюсь делать. Подпилю ногти, потом немного отращу, а потом опять подпилю. Целое утро только этим и занимаюсь. По-моему, глупо.
— Вот и все, — сказал Арт, кончив диктовать.
— А вы не прибавите в конце "люблю, целую"? — спросила девушка.
— С какой стати? Письмо деловое, и человека этого я едва знаю.
— Я всегда так пишу людям, которых едва знаю, — сказала девушка. Письмо на три страницы. Это семьдесят пять центов. Пожалуйста, выйдите секунд на десять. Не могу при вас печатать.
Дверь захлопнулась и воцарилась тишина.
— Эй, девушка, — крикнул Арт, — чем вы там занимаетесь?
Из домика донеслось: "Вам что, нужно еще и память подправить? Уже забыли о своем заказе? Письмо печатаю".
— Почему же машинки не слышно?
— Это еще зачем? Для правдоподобия? Надо бы за это брать отдельную плату. — За дверью хихикнули, и секунд пять машинка стрекотала как пулемет. Потом девушка открыла дверь и вручила Арту текст на трех страницах. Действительно, письмо было напечатано безукоризненно.
— Что-то тут не так, — сказал Арт.
— Да что вы! Синтаксис ваш собственный, сэр. А разве надо было выправить?
— Нет, я не о том. Девочка, скажи по чести, как твой сосед умудряется доверху нагрузить машину товаром из дома, который в десять раз меньше этой машины?
— Так ведь и цены заменьшены.
— Ага. Он тоже вроде тебя. Откуда вы такие?
— Он мой дядя-брат. И мы называем себя индейцами племени инномини.
— Нет такого племени, — твердо сказал Джим Бумер.
— Разве? Тогда придется придумать что-нибудь еще… Но звучит очень по-индейски, согласитесь! А какое самое лучшее индейское племя?
— Шауни, — ответил Джим Бумер.
— О'кей, тогда мы — индейцы шауни. Нам это пара пустяков.
— Идет, — сказал Бумер. — Ведь я сам шауни и всех шауни в городе знаю наперечет.
— Салют, братец! — крикнула девушка и подмигнула. — Это как в той шутке, которую я заучила, только начинается там по-другому… Видишь, какая я хитренькая: о чем ты ни спросишь, у меня уже ответ готов.
— С тебя двадцать пять центов сдачи, — сказал Арт.
— Да я знаю, — сказала девушка. — У меня из головы выскочило, что там на обратной стороне двадцатипятицентовой монетки… Заговариваю вам зубы, а сама стараюсь припомнить. Ну конечно, там такая смешная птичка сидит на вязанке хвороста. Сейчас я ее кончу. Готово. — Она вручила Арту Слику двадцатипятицентовик. — А вы, уж пожалуйста, рассказывайте, что здесь поблизости есть лапочка-машинистка, которая отлично печатает письма.
— Без пишущей машинки, — добавил Арт Слик. — Пошли, Джим.
— Люблю, целую! — крикнула им вслед девушка.
Рядом стояла маленькая убогая пивная под названием "КЛУБ ХЛАДНОКРОВНЫХ". Буфетчица была похожа на машинистку, как родная сестра.
— Мы бы взяли по бутылке "Будвейзера", — сказал Арт. — Но ваши запасы, я вижу, на нуле.
— А зачем запасы? — спросила девушка. — Вот ваше пиво.
Арт поверил бы, что бутылки она достала из рукава, но платье у нее было без рукавов.
Пиво оказалось холодным и вкусным.
— Вы не знаете, девушка, как это ваш сосед на углу делает товар из ничего и тут же грузит им машину.
— А вещи делаются из чего-то! — вставил Джим Бумер.
— А вот и нет! — сказала девушка. — Я учу вашего языка. Эти слова я знаю. "Из чего-то" собирают, а не делают. А он делает.
— Забавно, — удивился Слик, — на этой бутылке написано "Будвизер", а правильно — "Будвейзер".
— Ой, какая же я простофиля! Не могла вспомнить, как это пишется; на одной бутылке написала правильно, а на другой — нет. Вчера вот тоже один посетитель попросил бутылку пива "Прогресс", а я на ней написала "Прогеррс". Сбиваюсь иногда. Сейчас исправлю.
Она провела рукой по этикетке, и надпись стала верной.
— Но ведь чтобы печатать типографским способом, надо сперва сделать клише! — запротестовал Слик.
— Все проще простого, — сказала буфетчица. — Только надо быть повнимательнее. Как-то я по ошибке сделала пиво "Джэкс" в бутылке из-под "Шлица", и посетитель был недоволен. Я взяла у него эту бутылку, раз-два, поменяла вкус пива и дала ему, будто б новую. "Это у нас освещение такое, что стекло кажется коричневым", — сказала я ему. И тут сообразила, что у нас вовсе никакого освещения нет! Пришлось быстренько сделать бутылку зеленой. Еще бы мне не ошибаться, ведь я такая бестолковая.
— В самом деле, у вас тут нет ни лампочек, ни окон. А светло, — сказал Слик. — И холодильника у вас нет. Во всем этом квартале нет электричества. Почему же у вас холодное пиво?
— Прекрасное холодное пиво, не правда ли? Заметьте, как ловко ухожу от ответа. Добрые люди, не хотите ли еще по бутылочке?
— Хотим. Заодно поглядим, откуда вы их достаете, — сказал Слик.
— Смотрите, сзади змея, змея! — вскрикнула девушка. — Ого, как вы подпрыгнули! — засмеялась она. — Это же шутка. Неужели я стану держать змей в таком хорошем баре?
Перед ними тем временем появились откуда-то еще две бутылки.
— Когда же вы появились в этом квартале? — спросил Бумер.
— Кто за этим следит? — ответила девушка. — Люди приходят и уходят.
— Вы не местные, — сказал Слик. — И нигде я таких не встречал. Откуда вы взялись? С Юпитера?
— Кому он нужен, ваш Юпитер? — возмутилась девушка. — Там и торговать не с кем, кроме как с кучкой насекомых. Только хвост отморозишь.
— Девушка, а вы нас не разыгрываете? — спросил Слик.
— Я сильно стараюсь. Выучила много шуток, но еще не умею ими шутить. Я улучшаюсь, ведь хозяйка бара должна быть веселой, чтобы людям хотелось снова к ней зайти.
— А что в том домике у железной дороги?
— Сегодня моя сестра-кузина открыла там салон. Отращивает лысым волосы. Любого цвета. Я ей говорила, что она спятила. Пустое дело. Будь им нужны волосы, стали бы люди ходить лысыми?
— Она и вправду может отращивать волосы? — спросил Слик.
— А как же! Вы сами не можете, что ли?
В квартале стояли еще три-четыре обшарпанных лавчонки, которых Арт и Джим не заметили, когда входили в "Клуб хладнокровных".
— По-моему, этой развалюшки тут раньше не было, — сказал Бумер человеку, стоявшему у последнего из домов.
— А я ее только что сделал, — ответил тот.
Старые доски, ржавые гвозди… Он ее только что сделал!
— А почему вы… э… не построили дом поприличнее, раз уж вы взялись за это? — спросил Слик.
— Меньше подозрений. Если вдруг появляется старый дом, на него никто и не смотрит. Мы здесь люди новые, и пока что хотим осмотреться, не привлекая особого внимания. Вот я и думаю, что бы мне сделать. Как вы считаете, найдут здесь сбыт отличные автомобили, долларов по сто за штуку? Хотя, пожалуй, при их изготовлении придется считаться с местными религиозными традициями.
