Я понял причину, по которой на снимке на лице моем запечатлелось выражение вселенской скорби. Вам бы так наступили, да еще Леночка, да еще в момент, когда священник отходную читает.
- Кощунство... - пробормотал я в трубку. - Не могу в это поверить! Не может быть! Вот сволочь, Васька, а! В такой момент человека сфотографировать. Нет для него ничего святого. Вот вернусь... Плохо ему будет!
- Кстати, друг этот твой, что приходил, так ого-го, - неожиданно снова заржал Потайчук. - Я бы с ней...
- Ты зажигалок одноразовых с драконом не видел в продаже нигде? оборвал я его, вспомнив о делах.
- С драконом! Как это? - изумился Валера. - Нет. Они все обычно без рисунков - дешевка ведь. Один раз, правда, видел с бабой голой, друг один из командировки заграничной привез - он в каком-то министерстве валюту стрижет. Но он там ее в борделе слямзил, так что... Кстати, - в голосе его вновь зазвучало некоторое оживление, - познакомь меня все-таки с этой курочкой...
Я повесил трубку. Большой уже - пора учиться самому знакомиться. Меня же никто не знакомил. И даже не учил. Я - самородок. Редкий!
Вернувшись в вестибюль, я направился было к выходу, но на глаза мне вдруг попался указатель камеры хранения. Я аж присвистнул. И как это я сразу не догадался! Ведь жетон-то куда-то исчез! А если... Я резко изменил направление движения.
Камера находилась в небольшом подвальчике. За ее стойкой сидел старик-приемщик, одетый в помпезную синюю форму и такого же цвета фуражку с кокардой в виде большого двуглавого орла. В глубине камеры располагалось место для милиционера, но мне повезло - в настоящий момент оно пустовало. Не было и клиентов. Поэтому я сразу же перешел к делу.
- Здорово, папаша, - я перепрыгнул через стойку, схватил деда за шею и оттащил в глубину помещения, за стеллажи с чемоданами. - Не рыпайся!
- Ты что - псих? - прохрипел приемщик. - Сейчас Сенька вернется и тебе капец...
- Ответишь на вопросы - шея твоя останется в целости, - позволил я себе совет. - И Сенька, вернувшись, не будет горько плакать над твоим бездыханным телом. Пожалей парня!
Старик молчал. Пришлось продолжить.
- Кроме того малолетние шлюхи, которым ты поставляешь клиентов, не будут проинформированы мною о том, что ты - зараженный СПИДом педик, и не прекратят расплачиваться с тобой натурой, - только произнеся эту фразу, я сообразил, что для человека со сломанной шеей это уже не аргумент. И ошибся.
- Да я... с мужиком... никогда... - засипел приемщик.
- Короче, - оборвал я его. - К тебе ночью пришли ребята, которым ты выдал место багажа по одному жетону, без квитанции, так?
- Да нет... Нет же...
Я начал сомневаться. Не похоже было, что старик врет. Я бы по крайней мере не стал, если бы меня так схватили за горло. Может, Длинный добыл квитанцию? А может, дед просто время тянет, мента ждет?
- Я ночью не дежурил... - прохрипела моя жертва.
- Черт! - я ослабил хватку. Действительно, как я об этом не подумал. - Но сменщик-то тебе наверняка об этом случае рассказал. Ну, быстро!
- Нет... Ничего не знаю...
- Ну как хочешь, - я стал быстро поворачивать его голову вбок. - Жаль Сеню.
- Да, сказал! - поспешно закричал старик. - Да, приходили, на сорок шестое место. Крутые мальчики, на большую птицу работают. Лучше не связываться.
- Большая птица сдохла, - проинформировал его я. - Надо читать газеты. Лучше "Про нас". Там, кстати, иногда также даются советы как повысить потенцию. Полагаю, для тебя это весьма актуально. Что там было?
- Чемоданчик. Дипломат. Импортный - с кодовым замком... Сеня-я-я! вдруг заорал он.
Я сильно стукнул старика головой о полку, и он сразу же заткнулся. Осторожно высунувшись из-за стеллажа, я посмотрел в сторону стойки.
Мне повезло - это был не Сеня. Блондинка в зеленом платье, опершись о стойку, нетерпеливо постукивала по ней жетоном.
- Иду, Ермолаич, иду, - я вышел в проход и потопал к стойке. - Шеф слабый уже, но клиента чувствует ой-ей! - я подмигнул дамочке, вернее ее роскошным грудям и забрал жетон с квитанцией. Блондинка, глянув на меня, брезгливо скривилась.
Я посмотрел на номер, выбитый на жетоне, и пошел искать место. Нашел я его на удивление быстро, после чего забрал стоявший там желтый чемодан и отнес девице.
- Желтое очень плохо смотрится в ансамбле с вашим зеленым платьем, заметил я ей, отдавая поклажу.
- Пошел ты, козел вонючий, - она обнажила свои белоснежные зубы, будто собравшись укусить меня. И я пошел.
Но не потому, что испугался острых зубов клиентки, а потому, что увидел за ее спиной спускающегося по лестнице детину в милицейской форме. Тот же, увидев меня за стойкой, вытаращил глаза, уронил на пол бутерброд, который жевал, и потянулся к резиновой дубинке, висевшей у него за поясом.
Это несомненно было его ошибкой. Если бы он схватился за пистолет, то блондинку, определенно, пришлось бы взять в заложницы. Причем за самые интимные места. Я перемахнул стойку в прыжке, выхватил у девицы из рук ее чемодан и запустил его в голову охраннику.
- А-а-а-а! - завизжала дамочка. - Это мой!
- Стал бы я свой кидать, - пробормотал я, бросившись к выходу и стараясь при этом проскочить мимо мента.
Чемодан попал стражу порядка в грудь, но он все-таки удержался на ногах. Поэтому проскочить не удалось - когда я находился уже почти что у него за спиной, последовал сильнейший удар дубинкой, пришедшийся мне в левое плечо. Я застонал, схватился за больное место правой рукой и упал на колени. Это было серьезной ошибкой, только на этот раз моей, - следующий удар был нанесен прямо в голову. Я отключился.
Слава Богу, по-видимому, ненадолго. Очнувшись, я обнаружил, что лежу на холодном полу, лицом вниз. Краем глаза я заметил желтый чемодан, черные сапоги, аквамариновые туфли и стройные лодыжки. Знакомый набор. Значит, я все еще в камере хранения. Медлить было нельзя, в любое время могли прибыть другие милиционеры, без сомнения вызванные охранником камеры.
Рискуя получить пулю, так как верхние части тел присутствующих мне видны не были, я резко перевернулся на спину и попытался ударить милиционера Сеню ногами в живот, ориентируясь при этом о его местоположении по сапогам. Однако удар пришелся ему лишь в бедро, и его не хватило даже на то, чтобы свалить охранника с ног. Сказывались усталость и ранения.
По счастью, или по глупости, но я был принят им за обыкновенного воришку, поэтому в одной руке он по-прежнему держал всего лишь дубинку, а в другой - рацию. В связи с этим некоторая свобода маневра у меня еще оставалась.
Я тут же перевернулся на бок, параллельно подсекая противника ногами. На этот раз тот грохнулся. Я быстро поднялся на колени и сильно ударил его кулаком между ног. Он взвыл, а я, вырвав у него из руки дубинку, плашмя нанес ею два сильных удара по животу, после чего бросил куда-то в угол.
