- Сеппо?
Плотный зеленокожий малый с небольшими залысинами возле острых ушей, шагнув вперед, кивнул:
- Я все ждал, когда же догадаешься. Здравствуй, Люси.
- Но ты ведь умер!
- Все в этом мире относительно.
- Нет, ну ты же точно покойник, - не унималась моя начальница, - и очевидцы есть.
- Не помнишь: "Врет, как очевидец"?
- Да как тогда...
- Слушай, Рат, - потерял терпение парень, - ты думаешь, ты жива, что ли?
- Во всяком случае, по моим ощущениям, это так, - вскинула носик мышка, - а что, есть другие мнения?
- Есть. У тех, кто знал тебя там, раньше. Все вы, ребята, не менее мертвы, чем я. - Медик засунул шестипалые руки в карманы. - Патрик твой вместе со своим броневиком взлетел на воздух в Ольстере - ребята из Ирландской Революционной постарались. Им плевать, что за рулем О'Доннели - машина-то Королевских войск. Сама ты сгорела вместе с бригадой "Скорой" при пожаре на газораспределительной станции в Дирборне. Меньше надо было людской медициной увлекаться. А что касается вас... - Взгляд перешел на меня. - Как ваша, простите, фамилия?
Я с некоторой робостью представился. Зеленокожий обернулся к освободившемуся Иштвану:
- Проверь по компьютеру.
Тот ненадолго скрылся в кабине, а появившись вновь, прошептал что-то врачу на ухо.
- С вами чуть сложнее. Пропали безвестно вместе с водителем на перегоне от областной психбольницы до базы. Но, так как пропадать там, в принципе, негде, я полагаю, вы уже тоже скорее всего официально признаны умершим. По сроку пора бы.
- Сэр! - позвал нашего собеседника из кабины водитель. - Вы задерживаетесь! Новый вызов уже четыре минуты как на экране.
- Салют, коллеги, - поднял ладонь Сеппо, - не унывайте. Удачи там, в Песках.
И шикарный фургон канул за близким горизонтом.
- Это что же, то проклятое Зеркало, или как его, что нас сюда заволокло, оно, выходит, у нас не только будущее, но и прошлое отобрало? разводил руками Патрик.
- Попала собака в колесо... - мрачно бормотнула Люси.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Издали Кардин выглядел, как пошлая декорация к фильму о чудесах Востока. Ступеньки неровно обломанных городских стен, обгрызенные минареты, дырявые купола, дворцы без крыш. И везде - песок, песок, песок... Под каждой стеной - наносы, на мощенных изъеденным камнем площадях и улицах - кучи. Ветер перемещает его вдоль дорог, а когда стихает - оставляет после себя застывшие серо-желтые волны.
Патрик остановил автомобиль на небольшой площади, бывшей когда-то рыночной. До сих пор еще сохранились Полуразрушенные торговые ряды. Я приоткрыл дверцу, подпер ее носком сапога, дабы не захлопывалась, закурил.
К машине начало стекаться местное население. Жители песчаного города, вылезая невесть из каких щелей, все прибывали и прибывали, окружая нас. Темные лица, иссеченные песком и обожженные солнцем, выгоревшие лохмотья. Никто не произнес ни единого слова - лишь стояли и смотрели на чудо, прибывшее из внешнего мира.
По спине прошелся неприятный холодок. Ситуация очень напоминала ту, в которую я однажды попал много лет назад. Тогда мне довелось забирать в дурдом бабушку, отправленную туда доведенными до ручки соседями по подъезду
Эта милая старушка приютила у себя около сорока кошек, да еще подкармливала приходящих. Я помогал ей собираться, а отовсюду - со шкафов, со стульев, из-под кровати, с подоконника - за мной следили десятки круглых внимательных глаз. Жутко. Постоянное чувство, что, только я повернусь спиной, все эти кошки немедля бросятся на меня и раздерут на части острыми когтями, защищая хозяйку.
Тогда обошлось. А вот сейчас ощущения были очень сходными. Протянул назад руку, нащупывая за сиденьем ремень автомата. Моя ладонь натолкнулась на ладонь Патрика. Как ни странно, это почему-то помогло мне обрести душевное равновесие. Я даже улыбнулся своим страхам.
Ну и что, подумаешь, собрались. Развлечений у людей мало, вот и пришли поглазеть. Когда, бывало, приезжал в психинтернат, там тоже народ сбегался, как на представление. Живут в изоляции, каждое новое лицо в диковину, и все дела.
Однако ж клиентуры тут в достатке... Большая часть лиц отмечена в той или иной степени печатью безумия. Как это говорила начальница? Из Кардина по профилю не . госпитализируют? Воистину - филиал...
От толпы отделилась, направившись к нам, иссохшая от солнца и шизофрении женщина, обряженная в неописуемые лохмотья, из-под которых проглядывало немытое тело. На морщинистой черепашьей шее красовалось бриллиантовое колье стоимостью, похоже, в полстанции "Скорой" с персоналом вместе, спутанные белые волосы удерживала золотая сетка.
Женщина воздела руки к небу, потом вытянула скрюченные пальцы с изъязвленными грибком ногтями, обращаясь с чем-то вроде приветствия. Слова, впрочем, звучали абсолютно непонятно. Откуда-то из-под ее руки выскользнул крошечный сморщенный человечек, залопотал:
- Королева Песков приветствует вас, господа лекари, и приглашает быть ее гостями.
Сопровождаемые несколькими приплясывающими оборванцами, мы проследовали в путаный лабиринт отделанных обвалившимся мрамором комнат. Когда-то это был на самом деле роскошный дворец, вполне возможно, и королевский.
- Вот ваши апартаменты, - показал "переводчик" на относительно чистый зал с мозаичными полами, - и не забудьте, что королева ждет вас к ужину.
В соседнем зале однорукий калека с львиным лицом прокаженного готовил в мятом котле, подвешенном над разложенным прямо на драгоценных плитах пола костром, какое-то жуткое зловонное варево, помешивая его длинной серебряной ложкой.
- Я есть не буду, - прошептал мне на ухо Патрик.
- А куда ты денешься? - ответила ему Люси. - Ты уверен, что отказ не будет воспринят как оскорбление царственной особы? Может, здесь за это смертная казнь полагается.
Пилота передернуло:
- Мне этого в себя не запихать, мэм. Вдруг, если стошнит, они тоже обидятся?
- Ничего, - успокоила его Рат, - не стошнит. Возьми дежурный пузырь виски там, где кислород стоит, и вылакай сколько требуется для того, чтобы подавить рвотный рефлекс.
- Я столько не выпью, мэм. Отключусь раньше.
- Ну и хорошо. Ужинать не придется.
Водитель понуро побрел в автомобиль за спиртным.
На деле все оказалось не так уж и страшно. Варево, хоть пахло помойкой в жаркий день, на вкус напоминало отнюдь не содержимое мусорного контейнера, а всего лишь добротно наперченную похлебку из дохлых тараканов. Прихватив не допитую уже храпящим в глубоком опьянении водителем бутылку виски, я, накинув подаренную Роем куртку, вышел на улицу.
Меня всегда привлекало военное обмундирование своей носкостью и практичностью. Удобное повседневное облачение, хоть и непрезентабельно выглядящее. Часто, когда мы оказывались вместе, на мне обретался такой же вот армейский, со множеством карманов, наряд.
