Метель кончилась так же внезапно, как началась. С трудом выкарабкавшись из-под снега, стражи попытались было выволочь и палатку, но это не удалось. За два дня ее погребло под слоем, толщиной метра три. Если бы не предусмотрительность Айдори, их засыпало бы в снежной могиле заживо. Это немного прибавило авторитета молодому капитану в глазах стражей, которые все-таки не могли простить ему убийства товарищей.
Идти по свежевыпавшему снегу оказалось трудно. Люди проваливались по пояс, беспомощно барахтались и к вечеру совершенно выбились из сил, хотя прошли очень мало. Айдори подгонял их, марш продолжался и после наступления темноты, хотя это было крайне рискованно. Но он хотел выйти к поднимавшимся из-под снега скалам, чтобы заночевать под их прикрытием. Останавливаться в поле в снегу он не желал.
Стражи поворчали, что само по себе являлось недопустимым нарушением дисциплины, но подчинились.
На этот раз им повезло. В скалах они нашли небольшую пещерку, а в одной из расселин — два до белизны выветренных бревна. Ларс-Уве вспомнил, что летом в этих местах бывает кое-какая зелень и не слишком удивился. Айдори решил, что дрова ниспосланы самой судьбой и еще раз возблагодарил парящие хризантемы. То был добрый знак, предвещавший успешное окончание похода.
— Судьба улыбается нашему экипажу! Наш долг перед Арсеналом Прилива будет исполнен!
Но стражи без энтузиазма восприняли этот призыв. Рубить мечом дерево было неудобно, но костер все-таки развели, и они собрались кружком, блаженно жмурясь на огонь, грея озябшие руки. У одного из стражей остался шлем, в нем вскипятили воду и залили сухое мясо. Такой царской трапезы у Ларса-Уве давно не было. Четыре дня еды всухомятку и растопленный в ладонях снег кого угодно доведут до отчаяния.
Воспрянувший Айдори долго выспрашивал у Ларса-Уве, где расположен лагерь пришельцев, о порядках в нем, о людях. Сначала Ларс-Уве отвечал охотно, но потом в нем зашевелился червячок сомнения, эти расспросы выходили за рамки простого любопытства. Поэтому он начал отвечать по возможности коротко и односложно. Айдори в конце концов обиделся, завернулся в плащ и улегся спать поближе к костерку.
На сей раз ему удалось потешить командирский зуд. Айдори организовал дежурство часовых по всем правилам, хотя стражи согласились на это скорее чтобы не дать угаснуть костру.
Когда утром они выбрались из пещеры, то увидели шестерых человек, идущих по снегу к скалам. Заметив Айдори, головной замахал руками, и незнакомцы прибавили шаг.
— Это может быть твой экипаж? — встревоженно спросил Айдори Ларса-Уве.
— Нет. Айдори увидел бы в этом случае летающий корабль.
— Тогда кто это?
— Отщепенцы, — вмешался один из стражей.
— Снова бежать… — тихо проговорил Айдори. — На это просто нет сил. Что это? — вдруг спросил он. — Что за доски на ногах у отщепенцев?
Хотя положение не располагало к веселью, Ларс-Уве невольно засмеялся, поражаясь невежеству стражей. Ведь это были всего-навсего лыжи. Айдори понял и обиделся.
— Стражам нет нужды бегать по земле. Наш поход вынужден. Дом стража — море, понятно, что способы бега по снегу стражам неведомы.
Ларс-Уве вздохнул.
— Хуже то, что бессмысленно даже пытаться удрать от преследователей. На этих… штуках… отщепенцы догонят наш экипаж, как стоячий.
— Значит придется сражаться. — Айдори обнажил меч. — Не хотелось бы… — Посмотрел на шепчущихся стражей и приказал: — Экипаж, ко мне!
Стражи неохотно подошли.
— Во исполнение приказа комендатуры Арсенала и нашего священного долга по обеспечению свободы морей, командир экипажа Нуисира приказывает: задержать противника. Айдори вместе с Рассом-Уве пойдет к цели, а экипаж Нуисира будет сражаться с врагом и умрет, как полагается верным стражам.
Стражи молча насупились.
— Айдори не слышит ответа!
— Пусть Айдори умирает сам! — неожиданно бросил один из троих.
Айдори даже икнул:
— Эт-то что?! Бунт? Да еще перед лицом врага?
Снова молчание.
— За такое сжигают живьем! — буквально завизжал он.
— Не пугай, — огрызнулся все тот же смельчак. — Арсенал далеко, Нуисира давно лежит на морском дне. Значит нет никакой команды, и каждый должен думать сам о себе, о своей шкуре.
Айдори взмахнул мечом, но сильный встречный улар выбил меч из его руки.
— Смотрите! — крикнул Ларс-Уве.
Лыжники уже подошли к скалам и, оставив лыжи на снегу, начали подниматься. Айдори вновь подхватил меч.
— Изменники!
— Нет,экипаж будет сражаться. Но сражаются либо все, либо никто. Айдори не удастся спрятаться за чужими спинами.
— Так негодяи разговаривают со своим командиром?
— Айдори никто не назначал командиром экипажа, и пусть Айдори решает побыстрее.
Шестеро преследователей остановились метрах в тридцати. Ларс-Уве увидел, что в отличии от стражей, они неплохо подготовились к походу по снегам. Удобная меховая одежда с нашитыми стальными пластинками одинаково хорошо защищала и от холода, и от вражеского оружия. Легкие кривые сабли были удобнее тяжелых прямых мечей стражей. Еще один пример зловредной консервативности. Преследователи о чем-то совещались.
— На как? Сражаемся?
— Да! — раздраженно крикнул Айдори. — Жаль, если Айдори сейчас убьют, — обратился он к Ларсу-Уве. — Такой гениальный поэт погибнет. Только сегодня утром в моем головном мускуле родилось новое великолепное стихотворение. Запомни его, если останешься жив.
Ни одной росинки
Им не уронить…
Лед на хризантемах.
Ларс-Уве молча кивнул. Тогда Айдори повернулся к стражам.
— Запомните приказ комендатуры Арсенала Прилива. Экипаж звездного корабля не должен попасть в руки отщепенцев. Последний, кто останется в живых, обязан убить Расса-Уве. Это приказ комендатуры, это приказ командира экипажа. А сейчас — вперед! Умрем с честью!
— Умрем, — без особого воодушевления отозвались стражи. Похоже, они рассчитывали на другое решение, но протестовать сейчас не решились. Тем более все равно не ясно, как их примут отщепенцы, попробуй они сдаться.
Преследователи обнажили сабли и медленно шли навстречу. Когда между группами осталось шагов десять, Айдори остановился перед решительным броском.
— Подождите! — гортанно крикнул отщепенец с золотым значком на шапке, видимо командир.
— Грязная тварь, чего ты хочешь? — вызывающе ответил Айдори.
— Зачем сражаться? — слова произносились со странным акцентом, и Ларс-Уве с трудом понимал быструю речь. — Отдайте нам Расса-Уве и ступайте с миром.
