мне восемь ракет практически разом. Мой радар огласился голосовыми предупреждениями, а экран предупреждающе замигал красным цветом. Скорость ракет была намного выше стандартных, используемых нами. Шансов спастись у меня практически не было, тут я почувствовал, что меня начинает трясти, значит, свои тридцать минут я уже исчерпал. С огромным трудом я смог подключить медицинский браслет к сети капсулы и активировать его, укоряя себя о том, что не додумался это сделать раньше. Укол в руку и импульс на подобии шокера привели меня в чувство, но от действия лекарств меня начало немного мутить, разбираться в этом у меня времени не было, поэтому зажмурив глаза, я дал полный газ. На сколько времени я потерял сознание, я не знаю, но автопилот должен был перехватить управление через три минуты после потери сознания, даже со снятой блокировкой. Я очнулся уже на краю минного поля, при выходе из него и смог довернуть истребитель, направив его в центр, маршрут я выбирал, полагаясь на свою интуицию, которая запрещала мне соваться в некоторые сектора минных полей. Так как я ещё жив, а ракет на экране больше не было, я первым делом посмотрел, где находится истребитель противника и с удивлением обнаружил, что он пытается войти в минное поле с целью атаки меня.
Я увидел, как он на подходе к полю выпустил ещё восемь ракет, а следом за ними ещё восемь ракет, а сам рванул следом за ними. Тут я увидел, почему я смог избежать смерти, ракеты противника были признаны минами, как враждебные, и их атаковали ближайшие мины, а следом и истребитель противника, который также изрешетило плазменной шрапнелью.
Я сразу же сбросил скорость и посмотрел на показатели жизни моих спутников и показатели корабля. Все были живы, хотя и находились в тяжёлом состоянии с множествами разрывов и кровоизлияний. Корабль был также серьёзно потрёпан, силовая рама несла множество микротрещин и при больших перегрузках могла не выдержать и развалиться на части. Топлива в реакторе осталось пятнадцать процентов, поэтому я ещё снизил скорость и, осторожно развернув истребитель, вернулся по своему маршруту обратно к месту, где я пролетал и полностью остановил истребитель, сравняв его скорость со скоростью дрейфующих мин. Лететь дальше было очень опасно, существовала вероятность нарваться на глухую мину, которая, не получив сигнала свой-чужой, атакует меня как враждебную цель.
Зависнув рядом с двумя минами, я отключил большинство источников, а радар перевёл в пассивный режим. После этого включил процесс открытия капсулы.
Когда гель откачался, и крышка открылась, то в нос мне ударил запах горелой изоляции и порошкового огнетушителя. Я некоторое время сидел в нём, пытаясь прийти в себя, и только сейчас заметил пятна крови на руках, когда провёл рукой по лицу. Вызвав зеркальное изображение лица, я себя в нём не узнал, огромные синяки под глазами, сами глаза полностью красные от лопнувших сосудов, всё лицо в крови. Сам гель очень густой и представляет из себя монолитное вещество, которое полностью облепляет тело и гасит инерцию, при необходимости твердея и укрепляясь в необходимых местах. Поэтому кровь не стекает и не растворяется в нём, а сам костюм-скафандр сделан из похожего материала с изменяемыми свойствами ткани. Я включил открытие капсулы Леры, а сам попробовал выбраться из капсулы, но это с первого раза у меня не получилось. Мне пришлось использовать автодоктора, который вколол сразу кучу препаратов, позволяющих мне безопасно покинуть капсулу, не опасаясь порвать перегруженные связки и мышцы. От такого количества лекарств в организме меня замутило, но потом пришла лёгкая эйфория, что свидетельствовало о крайней степени повреждений и применение наркотических веществ.
Дождавшись, когда капсула первого пилота откроется, я подошёл к ней и активировал автодоктор. Лера выглядела не лучше, чем я, поэтому, когда она открыла глаза, то произнесла вначале очень длинное ругательство, а потом увидев меня, сказала:
— Вот почему каждая встреча с тобой заканчивается медицинской капсулой?
— Потому что я такой неотразимый, — ответил я, шутя.
— О-о-о-о, наш герой флиртует, а как же твоя девушка, о которой раструбили все СМИ? — спросила она.
— Мне пришлось её убить практически собственными руками.
Она на минуту опешила, а потом переспросила:
— Ты не шутишь?
— Она оказалась из подразделения «Чёрная вдова», если ты знаешь, кто это такие, — сказал я после чего уселся в обычное кресло и попробовал расслабиться, закрыв глаза.
— Интересный ты парень, но, как я посмотрю, очень опасный, а с виду такой милашка. Скажи хоть, где мы и что произошло? — спросила она, присаживаясь в соседнее кресло.
— Посмотри сама, а мне надо немного передохнуть, главное — помощь не вздумай вызвать и не шарахайся от мин, — сказал я, закрывая глаза и пытаясь расслабить ноющее тело.
Она включила экран внешнего обзора и заорала:
— Ты куда нас притащил, придурок, это же реально мины вокруг. Ты совсем с головой не дружишь? Они же каждая двадцатая не отвечают на запрос свой-чужой, входить в минные поля — это полное самоубийство.
— Успокойся, если бы они нас приняли за чужого, то мы бы уже не разговаривали, а так пока переживать не о чем, дай мне вздремнуть и веди себя тихо, я обесточил большинство систем, для всех мы мёртвый кусок металла.
— Но ведь надо позвать на помощь, и к нам прилетит корабль, — сказала она возмущённо.
— Ты права только в одном, корабль прилетит, только вот какой? Поэтому сидим и не рыпаемся. Нас нет, мы разбились, все погибли. И это приказ! — ответил я, посмотрев на неё.
— Но ты не можешь отдавать мне приказы, мы равны по званию, — неуверенно сказала она.
— А приказ тебе отдаёт специальный агент Службы Безопасности, старший лейтенант Волков, — сказал я строго, после чего уже спокойней добавил: — Поверь мне, так действительно будет безопаснее, где-то рядом бродит корабль Федерации, более мощный и вооружённый, чем любой из наших кораблей. Я чувствую это, только не спрашивай меня как.
Сказав это, я сразу же отключился от реальности, погрузившись в тревожное полузабытьё.
Проспал я примерно шесть часов, после чего внезапно проснулся. Тревожное чувство опасности, как звонок, голосило, что мне что-то угрожает. В соседнем кресле спала Лера. Я осмотрелся вокруг, но всё было как обычно, оба наших пассажира спали в медикаментозном сне и опасности не представляли. Включив общий обзор, я внимательно осмотрел окружающее пространство и понял, что опасность исходит снаружи.
Толкнув Леру, я сказал:
— Срочно в капсулу, у нас гости.
Дальнейших объяснений не потребовалось, и мы быстро нырнули в свои пилотские капсулы, активировав аварийный запуск. От резко захлопнувшейся капсулы
