— Чисто, — доложил Вадим.
— Чисто, — повторил Мбога, — хотя… Нет, подождите… Показалось. Чисто, подтверждаю.
Скафандр мешал неимоверно, и Мбога, несколько воровато оглядевшись, откинул колпак и вдохнул горячий воздух. Пахло бульоном. Обычным куриным бульоном. Крепким, наваристым, вроде даже со специями. Насколько он все-таки отвык от Пандоры. И не только от Пандоры. Ощущение опасности слегка отпустило в этом кухонном благоухании, Мбога захлопнул колпак и повернулся к танку. Заполняя своими чудовищными суставчатыми мослами весь объем вырезанной в стволе псевдосеквойи полости, выставив перед собой шипастые полуметровые клешни, тупо и мрачно глянул на маленького доктора двумя рядами мутно-зеленых бельм гигантский ракопаук во всей своей красе. Это было в высшей степени неожиданно и страшно. Правеем своем опыте Мбога первый раз видел подобные повадки у столь неприятной и ядовитой твари.
— Ну, хорошо, — пробормотал он и надавил на курок карабина.
Вадим был уже у танка, когда раздались первые выстрелы. Поначалу ему показалось, что это стреляет какой-то заблудившийся в лесу турист-новичок, совсем ошалевший от здешних красот и открывший беспорядочную и хаотичную стрельбу по вполне безобидным, но юрким маммалозаврам. Но затем Мбога закричал, и Вадим бросился в чащу, прикладом разбивая висячие, липкие корни лиан. Деревья словно специально теснились, прижимались друг к другу необъятными стволами, и Вадиму приходилось выписывать невероятные кривые, падать на живот, чтобы проползти, продраться сквозь еле заметные промежутки. А еще был скафандр, а еще был шлем, и все это жутко мешало, несколько раз он сильно ударился лицом о спектролит, и окружающий мир усеялся вязкими черными каплями крови. Проклятая мимикрия заработала, и в розовато-оранжевых джунглях невозможно было разобрать, где находится Мбога, и откуда доносятся неистовые очереди.
Это было невероятно далеко. Вадиму просто не верилось, что Мбога мог уйти так далеко от тропы. Не было у него на это времени. Да и слишком он опытен для такой прогулки. Но выстрелы доносились спереди, и не оставалось ничего иного, как продолжать движение. Вадим пожалел, что у него нет дезинтегратора. Это было бы здорово. Царство за дезинтегратор. Самый простенький. Тогда бы он на равных был бы с лесом. Нажимаешь на кнопку — и дорога открывается налево, еще раз жмешь на кнопку — и открывается направо. И тут, словно по волшебству, лес раздался в стороны, может быть, испугавшись зловещих мечтаний егеря, и Вадим вырвался из жарких объятий лиан, споткнулся, скатился с небольшого пригорка и принялся стрелять, стрелять, стрелять. Как неопытный турист по маммалозаврам.
Ракопауки и вправду оказались на редкость сообразительными тварями, чего раньше за ними никто не замечал. Гадкие — да. Злобные — да. Отвратительные, вызывающие даже у самого кондиционированного охотника сильнейшие приступы арахнофобии — да. Ядовитые. Из-за этого букета на них практически никто не охотился, а земные музеи не слишком охотно принимали ракопауков в свои экспозиции. Но, как считалось, умом они не отличались. Лишь несколько минут спустя Мбога понял, что его элементарно загоняют — как дичь. Это было невероятно — волчьи повадки у пауков! Хоть и рако… Это могло бы служить оправданием его столь обидного прокола, но теперь было поздно прорываться сквозь плотную цепь клешнястых тварей, плюющихся ядом. Оставалось только отступать туда, куда его загоняли, отстреливать наиболее наглых преследователей и успокаивать себя тем, что скафандр высшей защиты выдержит укусы разъяренной выстрелами стаи. Может быть.
Эфир молчал. Алик крутил настройку, уже не доверяя автоматике, но ничего внятного не пробивалось сквозь шумы и какое-то кваканье, как будто в приемнике поселились лягушки.
— Бесполезно, — выразил общее мнение Поль и стал расстегивать держащие его привязи.
— Не стоит, — сказал Леонид Андреевич. Веско сказал.
Он был прав. Главное правило в лесу — никогда не разделяться. Они его уже нарушили, и теперь Поль хочет довершить дело, оставив в лесу одних — безоружного Горбовского и юного Кутнова. Поль вздохнул.
— Тогда надо пробиваться.
— Алик, это возможно? — спросил Леонид Андреевич.
Алик задумчиво посмотрел на непроницаемую гряду леса, постучал пальцем по панели управления:
— Все возможно, только надо попробовать.
— Попробуй, Алик, — попросил Леонид Андреевич.
Поль расстелил оставленную Сартаковым карту.
— Здесь полоса леса метров триста—четыреста, затем обозначена поляна и горячее озеро. По чистой дороге — несколько минут хода, но вот сквозь…
Алик ничего не ответил, но стал что-то переключать на панели управления. Сквозь. Эх вы, егеря-начальники! Не доверяете вы технике, не доверяете вы водителям. Все вам кажется, что в лесу надо тихо, на цыпочках, потому что в лесу водятся большие буки. А у нас на каждую буку своя бяка, несколько тонн весом, в тротиловом эквиваленте. И если надо, мы этот лес в хорошую посадочную площадку укатаем для любой грузовой колымаги, хотя бы для громадного “Тариэля” уважаемого Леонида Андреевича. Нужно только решиться и не мешать профессионалам.
Никому не было видно, что сейчас происходит с “Мальчиком”, но Алик себе прекрасно представлял, как эта похожая на неповоротливого жука машина начинает топорщиться, поводить надкрыльями, выгибать брюшко и шевелить усиками. Он развернул танк поперек дороги, направив его туда, где исчезли Мбога и Сартаков, поднял руки над клавишами, как пианист, пошевелил пальцами, улыбнулся и каким-то незнакомым голосом сказал:
— Поехали!
И они поехали.
Твари не ожидали нападения с тыла и оказались зажатыми между двух огней. Диспозиция была следующей. Среди плотных зарослей леса находилась обширная поляна с круглым озером. По берегам оно кое-где заросло густым тростником, вода в нем была горячей и дымилась, так что сумрак усугублялся влажным туманом. Видимость была отвратительной, и если бы не стрельба Мбоги, то Вадим ни за что его бы не увидел. Маленький доктор стоял по колено в озере и хладнокровно и методично расстреливал подступающих ракопауков. Активированные наплечные скорострелы выплевали огонь куда-то вдаль и по поверхности озера расплывались неопрятные пылающие лужи с почерневшими шипастыми и клешнястыми остовами, похожими на сгоревшие корабли. Однако передние ряды продолжали напирать, фланги заворачивались, огибая водную гладь, тростники кишели ракопауками, а по воде легко бежали все новые и новые нападающие.
Вадим выругался. Столько ракопауков с такой боевой выучкой ему никогда не приходилось видеть. Рано или поздно ядовитые твари должны были взять верх. Но пусть лучше это будет поздно Вадим упал на колено, втиснул приклад в плечо и поразил нескольких особо наглых агрессоров. Вести войну в лесах Пандоры ему еще не доводилось.
