Когда Ра еще раз посмотрел в его сторону, тот уже командовал своими лихими ребятами, рассаживая дополнительных бойцов на колесницы и располагая их боевым порядком в виде клина для колки дров.
Когда построение было закончено, Амон зычно рявкнул:
- Вперед, залетные! Подрежем ноги этим зажравшимся свиньям!
Ра понял, что на колесницах с боков амоновцы разместили еще своеобразные косы, чтобы подрезать ноги высокорослым исполинам.
Колесницы с воинами фараона с гиканьем и воем загрохотали по полю, возницы нещадно стегали лошадей бичами, стараясь набрать хороший разбег. Это было захватывающее зрелище. Ра видел, как Амон, находясь на центральной колеснице в середине боевого клина, направлял его прямо на закрывшихся щитами и выставивших пики исполинов. Первая, вторая пара и даже третью группа колесниц, скорее всего, завязнет в бреши, но остальные должны пробиться в центр когорты исполинов и завязать там, в сутолоке ближний бой. Где мечники с короткими клинками, размещенные дополнительно на колесницах должны быть хорошим подспорьем для гвардейцев Амона.
Ра довольно улыбнулся своей находке.
- Да, - мысленно подумал он, - Амон умеет действовать быстро и умело. А его лихие кони с отчаянными возницами неустрашимы.
Колесницы набрали просто невообразимую скорость. Еще тридцать... двадцать... десять шагов и сейчас они врежутся в строй исполинов. И они на полном скаку врезались.
Первые из них по щитам противника взвилась вверх и, пролетев по головам метров тридцать, давя и калеча копейщиков, застряла в гуще исполинов. За ними по их кровавому следу ринулись последующие колесницы, проникая все глубже и глубже в ряды исполинов. Там сразу завязался бой. Египтяне в упор стреляли, кололи, резали ножами рослых неповортных исполинов стоящих в тесном ряду. Дикий рев обезумевших лошадей, смешивался с грохотом копыт, молотивших по доспехам упавших исполинов, лязгом мечей и криками и стонами воинов.
В этом бою исполины стояли так плотно, что каждый удар, каждая стрела, каждый обод кованых колес с серпами нес смерть и увечья воинам.
Гибельная брешь, проделанная колесницами, все расширялась и расширялась. Туда Ра направил дополнительные силы, понимая, что здесь решается успех битвы. Организованные, стройные ряды исполинов постепенно начали распадаться сначала на небольшие отряды, затеи, на группы отчаянно сражающих бойцов. Наконец остались кучки из трех-пяти бойцов. Самое удивительное, что исполины не просили пощады и бились до последнего вздоха. Видно понимали, что разъяренные туземцы все равно всех прирежут. Бросив бесполезные длинные пики, обнажив свои мечи, они положили вокруг себя множество воинов фараона. Казалось, каждый из них стремился достойно умереть, взяв с собою в потусторонний мир с десяток мятежников. И это им удалось. Потери фараона были неисчислимо большие, чем у них. Но все же под натиском воинов фараона один за другим они падали на кровавый горячий песок, скошенные безжалостными ударами мечей, копий и стрел озверелых упоенных кровью людей. Трудно сказать, сколько здесь полегло с обеих сторон бойцов, в центральной части их было несколько тысячи. Пространство вокруг исполинов было сплошь усеяно трупами.
Амон руководившим этим боем, в конце боя запрыгнул с разбитой колесницы на коня, и с мечем в правой руке, и копьем в левой, убил последнего еле держащегося на ногах исполина. Оглянувшись вокруг, он с удивлением обнаружил, что рубить и колоть уже некого. Тех, кто лежал на поле боя и чуть дышал, добивали наемные шумеры, снимая с них золотые украшения и позолоченное оружие.
В это время асуанцы и нильчане теснили остатки войск Тапира, а кадетские ветераны, взобравшись на гребни окрестных холмов, ожесточенно резали разбитых вавилонцев.
Потрепанные конные отряды Давида, растянувшись поперек плоскогорья неровной линией, отлавливали и приканчивали бегущих наемников, охранявших обоз и ставку Тапира.
Лишь несколько больших групп исполинов продолжали, сражаться у дальних холмов, отступая и уходя в сторону города Газы. Видно было, как редели ряды бойцов, клонились к земле и втаптывались в землю боевые знамена исполинского стратега.
В темноте наступивших сумерек Ра видел, как конь под Тапиром раненый стрелой встал на дыбы и с агонией упал на землю. Похоже, что исполинскому стратегу крупно не повезло. Но нет, Тапир поднялся с земли, вскочил на коня телохранителя и ускакал за холмы с остатками своего войска.
Взошла Луна и осветила груды тел погибших воинов. Бой был окончен, они победили. Ра велел трубачам играть отбой. Обозникам и запасникам Влада велел пройтись по полю собрать раненых и оказать им первую помощь.
Сам же со своей свитой направился занятую его воинами ставку Тапира, чтобы отпраздновать победу.
x x x
ПОСЛЕ БОЯ
"Вот окончилась сеча,
Смерть сигналит: отбой!
Наступил в жизни вечер,
Ночь завет на, покой.
Сабли в скорбном салюте,
В изголовье венки.
Мы за Правду рубились,
Не забудьте, сынки!.."
(Из "Гражданской лирики" Аркадия Польшакова)
После сражения, покинув поле боя, фараон вновь собрал Большой Совет, в бывшей ставке Тапира.
Ставка представляла собой объемное сооружение, выполненное в виде пятиугольного шатра. Это была легкая разборная конструкция из металла, дерева и плотной пропитанной смолами водонепроницаемой ткани. Располагалась она на высоком холме.
Фараон удобно расположился в золоченом кресле побежденного им стратега, а впереди за небольшими походными складными столами разместились военачальники и приближенные.
На столах грудами лежала всевозможная еда, а в кувшинах трофейное исполинское вино. Еще разгоряченные от боя участники совета ели, пили и о чем-то между собой говорили, комментирую эпизоды сражения. Ну и естественно были тосты за фараона, за победу и за тех, кто пал в бою.
Ра тоже первоначально ел, пил вино и молча слушал тосты и разговоры участников совета. Он не спешил начать совещание, решив, что нужно дать всем время на еду и разговоры.
Когда присутствующие утоли жажду и голод, он начал опрос их, пытаясь выяснить потери понесенные войсками.
- Талас! - обратился он к предводителю ассирийцев. - Сколько ассирийцев погибло в бою?
- Точную цифру не могу назвать, - мрачно насупив брови, сказал тот, но где-то больше половины бойцов мы потеряли.
- Какие потери у шумеров? - спросил Ра Ламиха.
- Сейчас мы выясняем свои потери, - ответил тот, - в строю осталась примерно треть, много раненых.
- Ахоз! А что ты скажешь по этому вопросу? =- обратился фараон к предводителю мадианитян.
- У нас положение не лучше чем у других. Если треть живых наберется, то будет хорошо.
