Пусть и с переменным успехом, но оперативно-консультативная работа все-таки велась. Семеныч, по словам Авдея, отметил этот факт и назвал его качественным скачком в археологии, когда работы разделены на два штаба: совковый, так он назвал свой, и мозговой.
* * *
А шеф, Ян Константинович, получил, наконец, ответ из Франции. Там, оказывается, как отметил шеф, тоже умеют затягивать принятие решений.
Полностью рассчитанный проект был направлен заказчику почти год назад. Правда потом через два месяца пришли новые вводные, названные замечаниями. Проект переделали и снова отправили. Шеф несколько раз ездил лично на переговоры. И вот оно чудо! В качестве генерального подрядчика выбрана фирма шефа. Но с условием, что целый ряд мелких работ необходимо передать местным подрядчикам.
По этому случаю шеф организовал вспышку радости. Так шеф называл небольшие фуршеты по случаям заключения больших контрактов. Вспышкой был «ослеплен» весь офис компании. Но по таким случаям, видимо это было связано с высвобождением некоего времени, шеф так же обычно начинал у всех проверять состояния дел. Поэтому многие в разных отделах задерживались на работе и плодили срочную корреспонденцию.
* * *
Вечером Ярик пришел домой с кипой писем. Хотел разложить все и спланировать, в каком порядке он завтра это все раскидает по адресатам. Нонна сообщила ему, что пришло извещение. Его приглашает к себе нотариус для оглашения важных документов. Естественно без подробностей, о каких именно.
— Странно, — сказал Ярик. — Это не может быть связано с работой. Там есть и более официальные лица, чем курьер.
— И с университетом тоже не может быть связано, — продолжила Нонна.
Ярик посмотрел на адрес отправителя.
— Этот тот самый районный нотариус.
— Он же тебя выставил за дверь?! — продолжила Ноннка.
— Наверное, никто более родной, чем я, так и не объявился.
— Лишь бы тебе не предъявили претензий, что ты похоронил своего соседа.
— У нас запросто могут! Ну, если нашлись родственники, скажу им, где могила. Да разойдемся.
Других объясняющих версий не нашлось, поэтому, решили не гадать, а тупо поехать завтра и послушать.
* * *
На это время у нотариуса никому, кроме Ярика, назначено не было. Их пригласили в кабинет, предложили расположиться и подождать еще несколько минут, пока все документы будут подготовлены. Через пару минут вошли еще двое с совершенно нейтральными лицами. Оба устроились возле выхода, как невыносимо бедные родственники, не смевшие надеяться быть упомянутыми.
— Если это родня, — шепнула с иронией Ноннка Ярику, — то она просто панически расстроена.
— До состояния обреченной подавленности, — поддержал ее сарказм Ярик. — Странные. Мне не кажется, что они расстроены. И даже не рады, — ответил Ярик. — Наверное, они только лишь знали о существовании друг друга и никогда не поддерживали отношений.
— Не будем терять времени, господа. Я, Бублов Иван Афанасьевич… года рождения… настоящим завещанием, — продемонстрировав всем целостность конверта, вскрыв его и достав оттуда документ, начал читать нотариус.
— Нет, он хоть по паспорту и Иван, но все-таки он Иоханан, блин! — шепнул Ярик Ноннке. — Афанасьевич! Он даже завещание составил!
Нотариус многозначительно посмотрел на Ярика и Ноннку, выразив таким образом свое недовольство их перешептыванию. Но Ярик и Ноннка не сильно понимали, зачем они здесь присутствуют, поэтому им трудно было удерживаться от комментариев, учитывая всю странность ситуации.
— … настоящим завещанием, — продолжал нотариус, чуть повысив голос, — делаю следующее распоряжение: Все мое имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось: в частности вклад в банке… — нотариус перечислил несколько банков, в которых находились вклады, а так же земельный участок в пригороде, еще один участок в каком-то селе, далеко отсюда, как поняли Ярик с Ноннкой.
— Вот это Ванька! — удивленно продолжали перешептываться Ноннка и Ярик.
— Не иначе Иоханан! А жил в комнатушке ветхенькой. Только причем здесь мы? Я так ничего и не понимаю.
— А так же две комнаты в коммунальной квартире по адресу Партизанская… — продолжил нотариус и назвал прежний адрес Ярика, — и автомобиль марки Тойота 1993 года выпуска, кузов и двигатель с номерами…
— Слушай, я уже не помню с чего он начал, — толкнул локтем Ярик Ноннку.
— Я тоже, мне кажется, уже запуталась, — ответила она.
Но нотариус, стараясь не обращать внимания, невозмутимо читал документ буква в букву.
— … я завещаю Семенскому Ярославу Дмитриевичу, 25 августа 1983 года рождения…
— А он смотри, знал, как тебя полностью зовут, и даже где и когда родился, — шепнула Ноннка Ярику, услышав такие точные подробности, которые и сама-то еще не четко успела выучить за время совместной жизни.
— А я до похорон даже отчества его не знал, — растерянно проговорил Ярик.
Нотариус дочитал, как положено, весь текст, со всеми официальностями. Взяв с понятых, коими оказались сидевшие у дверей странные родственники, необходимые подписи, вернулся к живой беседе.
— Насколько я понимаю, вы усопшему не являетесь родственником? — обратился он к Ярику.
Ярик не сразу ответил. Он не мог собраться, пребывая в рассеянности. Но не оттого, что было перечислено нотариусом. А просто от самого факта.
— Нет. Мы были соседями, — выдохнув, очень медленно выговорил он. — Я снимал у него комнату, но два месяца назад мы переехали.
— А родственники у него есть?
— Когда он умер, нам найти никого не удалось. Мы пытались их найти через Вас, если Вы помните.
— Помню. Значит, Вы так никого и не нашли.
— Увы. Не нашли.
— Но Вы все-таки правильно сделали, что пытались, и что приходили сюда. Благодаря этому завещание было вскрыто своевременно. И вообще было вскрыто.
Они еще обсудили несколько вопросов, что и когда следует сделать, чтобы вступить в права наследства, что делать с комнатами, принадлежавшими Ваньке, по адресу которого уже нет, что делать, если все-таки найдутся другие наследники. Завершив все бумажные формальности, они разошлись.
11.
— Авдей, здорово, дружище!
Авдей с увесистыми и уобъемистыми сумками плелся в хвосте своей группы и, почувствовав крепкий хлопок по правому плечу, обернулся. Но там его никто не ждал. Ярик был с другой стороны. Авдей быстро повернулся туда и даже вздрогнул от неожиданности.
— Ярик! Здорово!
Авдей бросил ношу, и они по-дружески обняли друг друга. Обернулись остальные, и сумочное шествие моментально прекратилось, превратив привокзальную площадь в перрон с присущими ему раскатистыми аааа…, оооо…, лобызаниями и прочими нежностями. Пока всех поприветствуешь… да еще каждый чего-нибудь спросит…
