Мало того, я тебя люблю…
– Такими вещами не шутят!
Ладонь девушки мягко легла мне на запястье.
– Ну а теперь, – сказала она своим обворожительным голосом. – Поговорим о деле.
– О каком деле может быть речь? – вскинулся я. – Идем, лучше, потанцуем.
– Например, о несоответствующем Мирограду поведении.
– Фи. Не волнуйся, я здешних законов не нарушал и нарушать не собираюсь. Так что хватит выдумывать и айда веселиться!
С этими словами я попытался убрать руку. Куда там! Нежное прикосновение превратилось в хватку голодного вампира, хотя внешне ее пальцы оставались такими же ласковыми, как и раньше. Зато у меня возникло твердое ощущение что вот еще чуть-чуть и я останусь калекой.
– Куда ты спешишь? Мы ведь еще не договорили. Сиди смирно, а то я сломаю тебе кость. Случайно, конечно.
Она резко перестала мне нравиться.
– И тихо. Думаешь кто-нибудь поверит, что на тебя напала девушка? Скорее наоборот, я могу сказать, что ты полез куда не положено, я тебя оттолкнула и ты стукнулся о стол, – добавила девушка, увидев выражение моего лица. – Так что не дергайся: и покалечишься и в тюрьму попадешь. Да и опозоришься, к тому же.
Меня сдержал именно последний аргумент. Пока она говорила тихо, но кто знает…
А если я прославлюсь и в этом заведении, где мне прикажете питаться? В таверне, конечно, хорошо кормят, но ресторан это совсем иное…
– Что тебе надо?
– Ты нарушил негласные правила Мирограда и приговариваешься к изгнанию. Если до середины июля ты не покинешь город, тебя арестуют.
– Ты? – я сморщился от боли, когда она сильнее сжала мою руку.
– Инквизиторы. И не смей шутить, я серьезно. Тебе все ясно?
– А можно вопрос?
– Ну.
– Что за тиранию развели инквизиторы и какие это правила я нарушил?
– Это два вопроса. Ладно, отвечу. Никакой тирании мы не разводим, это стандартный комплекс противопреступных мер. Ты богохульствуешь, дразнишь и оскорбляешь представителей власти. Теперь все ясно?
– Ясно.
– И не забудь, срок до семнадцатого июля. Кстати, не советую говорить об этом – мирные жители тебе все равно не поверят. К тому же ты можешь исчезнуть… Понял?
– Понял: молча пошел вон, так?
– Молодец. Приятно было провести с тобой время. Может, еще увидимся.
Инквизиторша ушла, а я задумался. Выходит прав был люзген… по крайней мере кое в чем. Недолго мне осталось жить в Мирограде.
Оля. 35 июня – 1 июля 5374 года Настал день, когда я поняла все. Это произошло вечером. К шефу в очередной раз привели особо опасного заключенного, они со старшим судией заперлись в кабинете, а я подогрела чай, потому что обычно сразу после допроса шеф требует перекусить.
Но на сей раз все было по иному. Раньше допрос никогда не занимал больше двух часов, а в этот раз шеф не выходил четыре. Наконец, выглянув, он велел мне подать ему чай… и позвать Экс Абджудикума. Мне показалось подозрительным, что меня не впустили в кабинет, а забрали поднос, едва приоткрыв дверь.
Но и после того, как явился Абджудикум, ситуация не прояснилась. Теперь они заперлись втроем, не считая преступника. Я в который раз пожалела, что стены в гильдии звуконепроницаемы, а то бы хоть послушала. Когда, наконец, все трое покинули кабинет (заключенный, как водится, исчез), шеф подозвал меня к себе.
– Мне нужен кабинет… через полчаса. Чистый. Если управишься – получишь премию.
Мне стало любопытно, что они могли сотворить с идеально чистой комнатой. Но реальность превзошла все ожидания – кабинет был залит кровью. Точнее, кровью был залит письменный стол шефа, откуда она медленно стекала на мраморный пол.
Сглотнув, я пулей вылетела из комнаты… и врезалась в Лектора.
Лектором звали одного молодого и не в меру ретивого инквизитора. Он обожал прикапываться к мелочам и насмехаться над малейшими недостатками. И еще у него была отвратительная привычка крутить на пальце шипастые наручники. Причем наручники были сделаны шипами внутрь. Я вообще не понимала, зачем они такие нужны, ведь после их надевания жертва может остаться калекой. К тому же сам их вид заставлял нервничать.
– Так, и что мы делаем в кабинете без разрешения? – поинтересовался Лектор.
– Шеф… начальник велел мне там убраться…
Лектор заглянул внутрь.
– Ладно, а чего ты тогда ждешь?
– Я… иду за ведром…
– Давай быстрее, мы, инквизиторы, ждать не любим.
Пока, преодолевая отвращение, я заканчивала сей мерзкий труд, Лектор восседал на моем столе в приемной и вертел шипастые наручники. А когда я пошла в свою комнату, спросил:
– И куда это мы отправились?
– К себе…
– Бедняжка, от одного вида нашей работы плохо стало, – издевательски потянул инквизитор.
– Раньше Ваша работа казалась мне более чистой, – я направилась к выходу.
– По-моему, путь в твою комнату лежит совсем в другой стороне.
– Подышу свежим воздухом и вернусь.
– А как же комната? Уже передумала?
– А не имею права? – я хотела уже закрыть за собой дверь, но Лектор схватил меня за руку и втянул обратно. – Эй, в чем дело?!
– Ты не покинешь гильдию без разрешения инквизиторов.
– Раньше такого не было, – я попыталась вывернуться.
– Значит, теперь есть, – с этими словами Лектор пристегнул меня к креслу. – И не пытайся бежать вместе с ним. Это будет уже хищением. А если учесть, что наручники серебренные, то крупным хищением.
– Хорошо хоть не шипастые, – пробурчала я себе под нос, когда инквизитор ушел.
В результате мне пришлось просидеть в приемной несколько часов. Хотя шеф вернулся гораздо раньше, но он прошел мимо меня, увлеченный разговором со старшим судией и, похоже, даже меня не заметил. Вышел же из своего кабинета он уже заполночь.
– А ты чего не спишь? – спросил он, зевнув. – Ну, раз так, приготовь чаю и покрепче.
Я молча показала на наручники.
– Кто это тебя? – удивился шеф. – И за что?
– Лектор… За то, что я хотела подышать свежим воздухом.
– Ладно, – шеф со вздохом освободил меня. – Слушай, – добавил он зевнув. – Завари чай и приходи с ним в кабинет, поговорить надо.
Когда я пришла с подносом, шеф усадил меня в кресло, сам уселся и долго молча смотрел мне в лицо, потягивая чай в паузах между зевками.
– Ну, что тебе сказать… Лектор еще молодой дурак… Прошу за него прощения.
Если ты захочешь уйти, я не буду тебя удерживать.
– Да? – с сомнением спросила я.
– Да. Только условие неразглашения остается. Ты не должна рассказывать о том, что ты здесь видела или слышала. Хорошо?
– И тогда я смогу уйти? А Лектор?
– Ох уж этот Лектор… Я лично прикажу ему не чинить тебе препятствий.
