Тони был прекрасным врачом. В Спрингфилде, Джексон-Сити, Хартфорде, да и в любом другом месте на Земле за специалиста с его квалификацией ухватились бы на любых условиях. А он предпочел блестящую медицинскую карьеру жалкому прозябанию в марсианской глуши среди кучки восторженных идеалистов. Да что там говорить — согласился без раздумий, едва ему только намекнули на подобную возможность!
Между прочим, именно приглашение доктора Хеллмана привело к появлению того самого негласного правила «Б или Б». Если раньше колонистами могли стать только состоящие в браке молодые пары, то теперь к ним добавились также молодые люди «брачного возраста».
Как ни странно, это дополнение пошло во благо колонии, так как привело к притоку новых и чрезвычайно полезных для нее людей. Почти все они принадлежали к категории искателей приключений, были легки на подъем, но в то же время отличались высоким профессионализмом и запросто могли найти на Земле высокооплачиваемую работу по душе. Показательно, что большинство из новичков пока не помышляли о вступлении в брак, не успев, должно быть, еще как следует нагуляться, и старейшинам Сан-Лейк-Сити приходилось скрепя сердце мириться с этим обстоятельством, так как ценность этих людей для колонии была слишком велика и очевидна. В числе таких вот «новых приобретений» были Би Хуарес, единственная на всем Марсе девушка-пилот, способная поднять в воздух «Лентяйку», старенький грузовой самолетик, принадлежащий колонии, и Харви Стиллмен, главный радист.
Анна Виллендорф тоже появилась в рядах колонистов после пересмотра старого правила и оказалась в своем роде не меньшим сокровищем для Сан-Лейк-Сити, чем сам доктор Хеллман. Пластики и полимеры, производимые в цехах Лаборатории, обеспечивали большую часть нужд поселенцев, от белья и мебели до сложного технического оборудования, но кое-где, в частности в некоторых химических процессах, по-прежнему нельзя было обойтись без применения стекла. На Земле давно были изобретены и построены гигантские машины, способные выдавать миллионы тонн и квадратных метров практически из любого минерального сырья. При такой конкуренции профессия стеклодува отнюдь не входила в число престижных, а уж настоящих мастеров вообще было днем с огнем не сыскать. Если бы не уникальные способности Анны, колонии пришлось бы платить астрономические суммы за импортируемые стеклянные изделия, да еще каждый раз по нескольку месяцев дожидаться прибытия заказа с очередным кораблем.
Анна была не замужем, но, в отличие от других колонистов и колонисток, еще не успевших обрести семейные узы, упорно отказывалась посещать общественную столовую, где завязывалось большинство романов. В очень редких случаях, правда, она снисходила до «приглашения» к себе на обед своего шефа. Готовила она всегда сама, в своей крохотной однокомнатной хижине, используя те продукты, которые входили в их объединенный дневной рацион. В течение часа она разыгрывала из себя «хозяйку дома», усиленно потчуя «гостя» и ухаживая за ним, как это принято в лучших домах. Для обоих этот час служил психологической разгрузкой, позволяя вновь почувствовать себя цивилизованными людьми и хоть ненадолго окунуться в ностальгические воспоминания о прошлом.
Анна, должно быть, караулила у двери, потому что та распахнулась, едва Тони ступил на порог. Хеллман с облегчением поставил на пол свой саквояж, а Анна при этом смотрела на него так сочувственно, словно в нем хранились не инструменты и лекарства, а все заботы и грехи Вселенной.
— По-моему, тебе надо выпить, — сказала она решительно. Тони вяло усмехнулся.
— Что-нибудь типа первоклассного, освежающего, витаминизированного синтетического апельсинового сока, я полагаю?
Анна загадочно улыбнулась и скрылась за ширмой, отделяющей кухонный отсек от жилого помещения. Немногие утруждали себя подобным отгораживанием, но, может быть, именно поэтому жилище Анны выглядело таким уютным и отличным от всех прочих? Спустя несколько секунд она появилась снова, держа в руках два изумительно красивых фужера на высокой ножке. Один она протянула гостю. Тони пригубил и чуть не свалился со стула от удивления.
— Мне так хотелось сделать тебе сюрприз, — рассмеялась Анна, глядя на его растерянное лицо. — Ладно уж, раскрою тайну. Это все Кендро. Хоть они и говорили всем, что ничего не собираются праздновать до рождения ребенка, этот заказ был сделан, если не ошибаюсь в подсчетах, когда Полли находилась всего на третьем месяце.
— Настоящее вино! — восхищенно прошептал Тони и снова пригубил. — Да еще и выдержанное к тому же, — добавил он, смакуя каждую каплю. — Одного не пойму: как им это удалось? Позволить себе такую роскошь…
— …не может никто из колонистов, — закончила невысказанную мысль Анна. — Успокойся, Кендро тоже не могут, но на Земле у них, как тебе известно, остались родственники. Вероятно, Джим и Полли, как и некоторые из наших друзей, втихомолку оставили кое-какие сбережения — «на черный день» или «на всякий случай».
Доктор бросил на девушку острый, проницательный взгляд, но встретил лишь легкую, насмешливую улыбку, играющую у нее на губах.
— А тебе откуда об этом известно? — спросил он с подозрением. — Я иногда поражаюсь, как тебе удается все обо всех знать, не выходя из дома!
Анна кокетливо повела плечами и рассмеялась.
— Если ты не против, назовем это женской интуицией. Кстати, она мне сейчас подсказывает, что наш ужин превратится в несъедобное месиво, если я сию же минуту не подам его на стол! — С этими словами она повернулась и скрылась за ширмой.
Как обычно, Анна поставила обеденный стол возле большого окна. Тони уселся на предназначенное ему место и принялся разглядывать в фантастическом свете сгущающихся марсианских сумерек бескрайнюю панораму Лакус Солис. Дно высохшего океана напоминало гигантский плащ черного бархата, усеянный мириадами мерцающих блесток. Он завороженно любовался этой поражающей воображение картиной, пока Анна не вернулась с дымящимися блюдами на подносе. Ужин с очаровательной собеседницей оказал свое колдовское воздействие на психику, и когда насытившийся Тони, даже не подозревавший, что такой голодный, блаженно откинулся на спинку стула, сжимая в зубах неизменную пустую трубку, он вдруг ощутил, что снова способен воспринимать события в нормальной перспективе.
— Как бы то ни было, а времени у нас достаточно, — лениво отмахнулся доктор, когда речь зашла об угрозе карантина, обещанного комиссаром Беллом.
— Как ты считаешь, Белл сможет нас выжить отсюда? — с излишней, пожалуй, серьезностью спросила Анна.
