Глава 7
Калья была вне себя от злости. Большую часть своей молодой жизни она боялась мужчин и не доверяла им. А теперь, когда она почти поверила этому киммерийскому великану, чьи представления о чести более или менее совпадали с ее представлениями и который так же, как и она, преследовал одну цель месть, все рухнуло. Он оказался таким же двуличным, как и остальные. Пусть попробует не объяснить ей, где пропадал прошлой ночью! Все тогда между ними кончено. С Аксандриасом она и сама управится. Ведь обходилась же как-то раньше, пока не повстречала Конана.
Калья брела по базару, мрачно размышляя о том, как неуважительно поступил с ней Конан. Прохожие сторонились, завидев безумный блеск ее единственного глаза. Почти все утро она слонялась по городу без дела. Возвращаться в их общую с Конаном комнату ей не хотелось. Раньше в подобных случаях она просто садилась, прислонившись к стене, и бездумно глядела в одну точку. Из-за этой привычки люди и начали считать ее сумасшедшей. Но сейчас ей вовсе не хотелось сидеть неподвижно.
Несколько часов Калья провела на городской стене. Кругом не было ни души, и это ее устраивало: шумное уличное столпотворение изматывало ее. Калья сбросила плащ, выхватила оружие и принялась за энергичную разминку. Она проделывала упражнения с мечом и кинжалом. Вступала в бой с воображаемым противником. Нападала и оборонялась, делая ложные выпады. Резко оборачивалась, чтобы защититься от будто бы подкрадывающегося сзади врага. Ее оружие и доспехи сверкали на солнце, рассыпая каскады солнечных зайчиков. Но если кто из горожан ее и заметил, то вряд ли отважился бы подойти поближе. Калья казалась большой дикой кошкой, играющей со своей добычей.
Наконец она, тяжело дыша, остановилась. Тело ее блестело от пота. Привычные движения, требующие большой точности и сосредоточенности, успокоили ее, однако злости на Конана не поубавили. Калья вложила меч и кинжал в ножны и, скрестив ноги, неподвижно уселась на плаще, пока солнце высушивало пот на ее теле.
Какой-то звук привлек ее внимание и вырвал из полузабытья. Калья вскочила и подошла к наружной стороне стены. Она увидела, что с востока к городу приближается группа всадников. С такого расстояния нельзя ничего разглядеть, но по тому, как держались в седле некоторые из них, ей показалось, что руки их связаны.
У Кальи заколотилось сердце - а вдруг это те, кого они ищут? Она досадливо мотнула головой и поправилась - ей нужен только один, тот, кого она ищет. Остальные ее больше не интересуют. Пусть живут хоть тысячу лет, ей теперь нет до них дела, никакого дела.
Всадники приближались к воротам. Если это Тахарка со своей бандой, им придется ехать через рыночную площадь, чтобы доставить пойманных рабов туда, где их содержат, - в барак с клетушками. Калья быстро подхватила плащ и бросилась по ступенькам вниз со стены, чтобы успеть перехватить всадников на площади. Она с трудом заставила себя идти по улицам нормальным шагом, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Оказавшись на базаре, она выбрала подходящий дверной проем и укрылась в его тени. Едва она успела занять позицию, как показались всадники. Вокруг них сразу началось оживление: люди окликали их и здоровались.
Увидев двух светловолосых мужчин, Калья похолодела, но тут же расслабилась: ни тот ни другой не был Аксандриасом. Должно быть, это гандеры. Эти два северных воина выглядели достаточно грозно, впрочем, не более грозно, чем обычно. Они вели за собой лошадей, на которых сидели люди со связанными руками. Пленники молчали и безучастно глядели перед собой. По-видимому, их уже накачали каким-то успокаивающим снадобьем.
Когда Калья увидела следующего всадника, она невольно затаила дыхание так он был хорош. Несомненно, это Тахарка. Высокий, экзотически темнокожий, с осанкой короля, он был одет настолько пышно и ярко, что на любом другом его одежда показалась бы абсолютно нелепой и безвкусной. Но его необычную привлекательность она лишь подчеркивала и оттеняла. Тахарка показался девушке настолько неотразим, что она чуть не пропустила того, кто ехал за ним вслед. И когда она поняла, кто это, кровь остановилась в ее жилах.
К счастью, последний наездник задержался, чтобы напиться из фонтана. Калья внимательно разглядела его. Он мало изменился. Все еще красив, но что-то в нем проглядывало хитрое и коварное, делая облик его отвратительным. В седле аквилонец держался отлично, а когда наклонился с седла, чтобы напиться, то сделал это с дерзкой грацией. И тут заметил ее.
Калья стояла неподвижно. Она была слишком горда, чтобы прятаться. Она заметила, что Аксандриас разглядывает ее, и по выражению его лица поняла, что осталась неузнанной. Это было и не удивительно. С тех пор, как он видел ее в последний раз, прошло много лет, и вряд ли она хоть чем-то напоминала ту маленькую девочку, какой некогда была. На его лице отразилось недоумение, затем, притворившись равнодушным, он тронул лошадь и лениво двинулся в сторону постоялого двора.
Когда Аксандриас исчез из виду, Калья поняла, что дрожит с головы до пят. Но не от страха, а от невероятного душевного напряжения - закончилась ее погоня, она настигла своего врага. С самого детства вся ее жизнь была посвящена одной цели: выследить и убить этого человека. И все это время она ни разу не видела его и не знала, жив ли он и постигнет ли его ее месть. Но теперь было ясно, что ее жизнь достигла своей высшей точки.
Не двигайся она с таким упорством и самозабвением к единственной цели своей жизни, возможно, ей и пришло бы в голову, что нелепо в свои неполные двадцать лет считать, что, осуществив долгожданное мщение, она исполнит свое жизненное предназначение. Калья была так поглощена этой жаждой мести, что, если бы ей сказали, что глупо тратить жизнь на одну только ненависть, она бы не поняла этого.
В их с Конаном мире никто не заглядывал далеко вперед. Рассчитывать на мирную старость тоже не приходилось. Избравший героический путь к славе всегда, не задумываясь, рискует своей жизнью.
Но, разумеется, ни о чем таком Калья и не размышляла, бредя по древним улицам Кротона. Наконец-то ее враг находится рядом! Вот и все, о чем она была в состоянии думать. Но нельзя слишком поддаваться чувствам, это к добру не приведет. Заметив небольшой трактир, Калья зашла внутрь и спросила вина. Ей надо было спокойно все обдумать.
Учителя фехтования учили ее не поддаваться гневу и трезво оценивать ситуацию. Ей следовало надежно продумать план действий. Хорошо бы и задуманное осуществить, и в живых остаться. Учителя подчеркивали, что не всегда возможно достичь желаемого, но тогда следует отказаться от своих намерений. Вот об этом Калья даже не хотела и думать. Существует третий путь, говорили ее учителя. Осознанно пожертвовать своей жизнью, чтобы убить врага. По этому пути можно идти только в самых особых случаях. Что ж, это, конечно, не лучший вариант. Калья с удовольствием избежала бы его, но, если до этого дойдет, все же лучше осуществить свою месть даже ценой жизни.
