– Ну вот как-то так, – удовлетворенно прогудел Декстер и посмотрел на развернувшегося Соловья. – А что? Неплохо. «Пес космоса» растет. Что скажешь, а?
– Нет уж, – фыркнул тот. – Пусть он на своем месте остается. У него и там неплохо получается.
Степа не понял, чего больше было в нахлынувших ощущениях. Обиды, что не оценили его возможности космоштурма, или гордости от признания его торговых заслуг.
– Понравилось? – Соловей посмотрел на Степу.
– Да, еще как понравилось.
– Это всем нравится, – сообщил Соловей. – Поначалу. Да и дальше. А проблемы начинаются после того, как в тебя первый раз попали.
– Или даже не в тебя, – громыхнул Декстер, – а в напарника. Вот где страшно. Я один раз полдня таскал его на себе. Мне-то не видно, что с ним, а спасать надо. И расцепиться никак: в одиночку потом, чуть что случись, не прицепить будет. Вот и ходил один за двоих, чуть не сдох. А вечером выяснилось, что ему голову пробило и он сразу умер.
– Как это вы ходили? – не понял Степа. – Это же неудобно, с таким грузом за спиной.
– Убээс обеспечивает минимальное сопровождение движения даже при выключенных системах, – пояснил Соловей. – Иначе ты бы в нем и шагу не сделал. Он же весит с броней, как два тебя.
– Умная штука, – покосился на свой живот Донкат.
– Еще бы, – это опять Декстер. – Он автономен, как моя яхта. В нем в открытом космосе можно находиться до трех часов. Тут даже минимальные маневровики есть.
– Где? – удивился Степа, разглядывая видимую часть скафандра.
– Как и положено – в заднице, – серьезно сообщил сакс.
– Да? – Степа попытался нащупать дюзы.
– Конечно, – сакс вытянул толстый палец. – Так что не вздумай лишний раз вертеться, когда сидишь. Они управляются движением.
– Не буду, – ошарашенно пообещал Степа.
– Это дядя Шойс так шутит, – сжалился над ним Соловей. – Если бы они в заднице были, ты бы летал, как спущенный шарик, и ноги бы себе все пожег. Они возле центра тяжести находятся – на пояснице. А байка про задницу – это для салаг молодых, которые матчасть хреново изучают. Над ними потом долго смеются. Даже прозвище есть для тех, кто поверил: «те, у которых двигатель в жопе».
– А-а, – Степа посмотрел на сакса. Тот раздулся от гордости, как будто рассказал какую-то неимоверно смешную историю. Очень весело.
– Так, а оружие-то будет? – поинтересовался он.
– Конечно, будет, – фыркнул Декстер. – Что ж я вам, пустые скафандры подсуну? Вон там ящики видите?
Соловей тут же пошел разбираться. Декстер присоединился к нему. Минуты две ничего не было слышно, кроме понимающих кряканий и одобрительных возгласов. Степа терпеливо ждал. Все равно он в этих железяках ничего не смыслит.
– Иди сюда, – позвал его наконец Соловей.
Донкат подошел.
– Держи, – космоштурм протянул ему две чуть изогнутых трубы. Одну побольше, другую – поменьше. – Эту – в левую руку, эту – в правую.
Степа послушно принял трубы. Покачал на руках, ощущая приятную тяжесть оружия. Хищно расставил руки в стороны под сорок пять градусов, приняв боевую, как ему казалось, стойку.
– Локти прижми к корпусу, – безжалостно скомандовал Декстер. – Иначе тебе первым же выстрелом весь ливер отобьет. И стволы прямо держи. Ты куда целишься?
Донкат смущенно выполнил приказ.
– По бокам скафандра выемки есть специальные, видишь?
Степа кивнул, нащупывая локтями полочки, на которые удобно легли рукава скафандра.
– Вот там и держи, не снимай, – приказал Шойс.
– А если хочешь стрелять не только перед собой, а еще и по бокам, – не оборачиваясь, посоветовал Соловей, – то крести стволы. Ни в коем случае не наоборот. И не вздумай руки расставлять. Декстер правильно сказал: отдачей бока отобьет сразу.
– Угу, – Степа призадумался, это все оказывалось не таким уж и простым делом. – А это что за кнопочка?
– Эть, не вздумай! – сакс отвел стволы в сторону от себя и отобрал у Степы оружие. – Это предохранители. Снимать только перед стрельбой. Пуск и так плавный, да еще и в шлеме есть автонастройки стрельбы. Если они не отключены – огонь открывается по всему, что компьютер сочтет недружественным. Так что перед тем, как оружие в руки брать, первым делом проверь шлем.
Он неуверенно посмотрел на спину Соловья, словно сомневаясь, давать ли вообще Степе оружие. Если честно, то Степа и сам уже не горел таскать все это железо. Убээсы, плазменники, импульсники, танцы… На фиг, на фиг. Покрасоваться с боевыми стволами – одно, а на самом деле воевать – это другое. Не его это. Хотел бы крови – пошел бы в космоштурм. У них там всегда вакансии есть.
– До посадки пройдешь полный курс обучения, – распрямился Соловей. – Что там сейчас внизу – неизвестно, так что убээс лишним не будет.
Степа вздохнул. Ну вот, опять никакого счастья.
– Мистер Декстер, – в дверях склада появился Петрухин. – Там ходовой компьютер предупреждает о метеоритной опасности.
– Иду, – заторопился сакс. – Сами разберетесь здесь.
– Да мы уже все для первого раза, – Соловей захлопнул крышку оружейного ящика. – Пошли вместе. Убээс не снимать, – предупредил он обрадовавшегося было Степу.
Донкат вздохнул, повернулся и поплелся за широкой спиной Декстера смотреть, как борются с метеоритами.
– Подъем, – несильно хлопнул по бронированному плечу Степиного скафандра Соловей.
Донкат разлепил глаза и попробовал потянуться. Вышло, прямо скажем, не очень. У Степы вообще сложилось впечатление, что два мгновенно спевшихся старых садиста из космоштурма потратили прошедшие сутки, за которые яхта почти добралась до места назначения, исключительно на издевательства над ним. Во-первых, ему запретили снимать этот проклятый убээс. Исключение делалось лишь для отправления естественных надобностей, но и то, как Степа подозревал, не из жалости к нему, а наоборот, чтобы лишний раз потренировать его на скорость в совершенно дурацкой игре «сними-одень скафандр». Ну, и еще чтобы не заполнять резервуары убээса до поверхности.
А во-вторых, он за последние сутки получил столько информации, начиная от тактико-технических характеристик бронескафандра и заканчивая устройством боевого плазменного генератора, ГПБ-14 «Факел» (на языке космоштурма «Дырка»), что по объему хранящихся знаний он уже с трудом мог отличить себя от собственного уникомпа.
И что самое обидное – ни Селене, ни профессору не досталось ни капли ветеранской «любви». Все ему одному.
Вот и теперь: только стоило ему закрыть глаза на секундочку – на тебе, пожалуйста, опять этот монстр. И вообще, кто его записывал в Степины начальники?
– Давай, давай, хватит дрыхнуть, – безжалостно не отставал от него Соловей. – В твоем возрасте больше восьми часов спать вредно. Привыкнешь – растолстеешь, как Декстер, и в космоштурм тебя не возьмут.
