— Невероятно, но их невозможно поймать! — отметил Мейраль. — Похоже, мы не сумеем окружить их незаметно. К тому же нас слишком много!
Это было верно подмечено, хотя повозка и двигалась бесшумно: скрип колес приглушала густая растительность и слой влажного мха невообразимой толщины. Только в доисторическом лесу могли произрастать папоротники такого гигантского размера, а разнообразные травы, болотные цветы и верески, разбросав семена, вновь приготовились к цветению. Путники, словно завороженные любовались этим магическим зрелищем. Наконец сквозь просвет в ветвях деревьев их взорам открылась просторная поляна. Вскоре показался ряд заброшенных построек, со всех сторон окруженных зарослями крапивы. Вдалеке виднелись огромные черные валуны, и зияло нечто похожее на замаскированный вход в пещеру.
— Где это мы? — спросил старик, который едва шевелил посиневшими трясущимися губами и, казалось, не осознавал больше происходящее.
— Это плантации Вернуза, где он выращивал свои шампиньоны, — ответил Жорж, сочувственно взглянув на учителя.
Все слышали о существовании этого места. Пять лет назад Матье Вернуз вместе с двумя сыновьями основал здесь в глуши собственную ферму по выращиванию шампиньонов, сморчков и других грибов, намереваясь поставлять свой товар напрямую в лучшие парижские рестораны и к столу самых знатных особ, рассчитывая на огромные прибыли. Первое время им пришлось туго. Они взяли кредит в банке и даже заложили дом, доставшийся Вернузу по наследству от умершей супруги. Но скоро семья выкарабкалась из неудач, встала на ноги, об их предприятии заговорили в округе.
Им уже во всю сопутствовал успех к тому времени, как разразилась планетарная катастрофа. Все трое да еще сотня наемных работников так и погибли в лесу. С тех самых пор длинные оранжереи грибов продолжали жить собственной жизнью в обезлюдевшем диком лесу. Ферма перешла к дальним родственникам Вернуза, которые не торопились брать бразды правления в свои руки. Когда по стране прокатилась волна жестоких приступов бешенства, людей перестали волновать проблемы наследства, исчезла зависть, содержимое кошельков не имело больше значения. Со времени начала первого этапа катаклизмов ни один человек не посетил эти плантации. Некогда ухоженное место присоединилось к огромному числу других территорий, которые были оставлены их несчастными загнанными в угол владельцами. И в данный момент, когда новый виток кровавых событий охватил уже всю Францию, эта дивная поляна вряд ли могла вызвать чей-либо интерес.
— Зачем вы нас завели в эту глушь? — вновь прохрипел старик. — Ах, мне бы только маленькую котлетку съесть, и я — спасен!
У девочки опять начинался приступ, от озноба она содрогалась всем телом и стонала, как раненый зверек.
— Мы остаемся здесь! — скомандовал Жорж. Затем, обращаясь к Лангру:
— Простите, дружище! Я ненадолго оставлю вас.
Он вооружился корзинкой и вскоре скрылся в глубине одной из оранжерей. Как и все в этом лесу, грибы росли чрезвычайно бурно. Всюду виднелись рыжие, зеленоватые, серые, пунцовые шляпки невероятного размера мутантов, плотные розоватые ножки поблескивали на солнце. Похожие на неких липких существ, сочных, мясистых, словно устрицы в своих ракушках, грибы, казалось, были исполнены неиссякаемой энергией жизни. Стоял сентябрь, самое начало осени, и здесь росло около сотни различных сортов: сморчки, Маслята, рыжики, лисички, белые и черные грузди, сыроежки, и, конечно, множество гряд с белыми грибами и шампиньонами.
Молодой человек выбрал сморчки, лисички и белые. Он штабелями складывал их в корзину, предаваясь красивым и наивным мечтам. Ему вдруг захотелось увидеть планету такой, какой она некогда предстала перед взорами его далеких первобытных предков: богатые леса, населенные прекрасными зверями и птицами, пышные заливные луга, цветущие поля, прозрачные озера, кишащие рыбой — не тронутая цивилизацией природа и чистый воздух, наполненный дикими терпкими ароматами. Но вскоре невидимые нити, крепко связывавшие его с остальными, напомнили о себе внезапной головной болью, тошнотой и резью в глазах. Надо было возвращаться.
Тем временем состояние Лангра, Сезарины и маленькой Марты совсем ухудшилось. Они впали в странное оцепенение, сопровождавшееся жалобными стонами и рычанием. Кроме того, садовника трясло мелкой дрожью, а Сабина побледнела еще больше с тех пор, как Жорж их оставил. Тогда молодой человек развел огонь прямо на траве перед домом и срочно принялся жарить грибы, впопыхах забыв даже о соли. Медлить было нельзя. Девочка была так слаба, что могла умереть в любой момент. Пора было привести, наконец, в действие тот план, который он вынашивал в голове вот уже несколько дней.
— Что вы делаете? — прошептал Лангр в полузабытьи, не отрывая головы от подушки.
Блюдо из различных грибов источало весьма аппетитные запахи. Жорж легонько тронул учителя за плечо и тихо позвал, протягивая ему большую тарелку:
— Не хотите грибов, дружище?
— Зачем? — удивленно спросил профессор, немного придя в себя.
— Я надеюсь, что они вам помогут.
Старик, тоскливо взглянув на своего любимца, послушно кивнул головой:
— Что ж… столько грибов! А хочется — совсем другого… Несмотря ни на что, Лангр одним махом проглотил все, что находилось в тарелке. Сезарина также с удовольствием съела причитающуюся ей порцию, а затем накормили малышку, которая насытилась, казалось, даже не просыпаясь. Но, как только тарелки опустели, оцепенение вновь овладело телами несчастных. У девочки обнаруживались все признаки комы… Мейраль был в такой растерянности, что боялся взглянуть в глаза Сабине.
И вдруг старик вновь заговорил:
— Я хочу еще, — промычал он чуть слышно.
На этот раз он ел быстро и жадно, заглатывал большими кусками, не пережевывая.
— Мне действительно стало лучше! — процедил он сквозь зубы.
Несколько минут очнулась Марта и заявила матери, что голодна, а вслед за тем и Сезарина потребовала добавки. Их потухшие взгляды оживились, щеки порозовели.
— Странно, — продолжал Лангр, приступив уже к третьей порции, — прежде я совсем не любил грибы… Я предпочитал им хлеб, яйца, молочные продукты, а сейчас я чувствую себя так, словно поел, наконец, мяса. Не думал, что они обладают такими питательными свойствами. Ведь, в сущности, гриб — лишь наполненная водой губка!
— А я теперь даже не сомневаюсь, что «плотоядная лихорадка» была спровоцирована нехваткой питательных веществ! — радовался Мейраль. — В период кризиса энергетические затраты организма сильно возросли, а необходимого питания для восполнения этих затрат больше не было. К тому же всем известно, что питательные вещества необходимы для построения и возобновления тканей. Отсюда и бурые пятна у нас на коже! Ну а грибы, выходит, по своему химическому составу ближе всего к мясу. С их помощью мы и восполним потерю энергии, и не имеет значения губки это или что-то там еще!
