— Вот этого я не понимаю, — удивился он.
— А куда им бежать, Улисс? На пепелище?
На самом деле я полагала, что и до этой своей Дианы он вряд ли доберется, а если и доберется, толку будет мало, но он отказывался слушать, это я уже поняла.
Он поднялся, с тоской оглянулся по сторонам, и сказал:
— Ладно. Пойдем.
Тут я окончательно поняла, что он не в себе и мне стало по-настоящему страшно. Тащиться невесть куда, да еще с человеком, которому последние мозги отшибло!
— Как вы собираетесь идти? Без ничего? — И, как маленькому, пояснила: — Мы же не выживем — с пустыми руками.
— Хорошо, — сказал он устало, — что нужно? Будь он младше меня, я бы дала ему по шее, но он был все-таки старше, потому я начала терпеливо перечислять.
— Флягу для воды. Нож. Ту штуку, которая умеет разжигать костер — я её у вас как-то видела. Потом эти ваши банки с едой — что мы есть-то будем, по крайней мере первое время?
— По-моему, — сказал он, — все разграблено. Ладно, пойдем, посмотрим.
Тот Дом, где располагался склад Предметов, пострадал меньше всего, но внутри все было перевернуто — пол усыпан какими-то осколками, которые хрустели под ногами; не будь на мне ноговиц, я бы изрезала ступни в кровь. Там же блестели какие-то лужи, одна красивого ярко-синего цвета; экран, такой же, как тот, за которым я когда-то сидела, был разбит и стало видно, что внутри он черный и пустой. Еще одна лужа, в которую я нечаянно ступила, была липкой и маслянистой, но в общем разгром ничем не отличался от любого хранилища Предметов, на которое удавалось набрести; Улисс все возмущался, до чего, мол, варварски его любимцы расправились с бесценным оборудованием, но в конце концов это было его право, возмущаться — его Предметы, не мои.
Так или иначе, выглядело все безнадежно. Но на всякий случай я спросила.
— Они хранятся только тут — ваши Предметы?
— Хранились. В то числе и те, что предназначались для вас — ножи, гарпуны, наконечники для стрел… это они забрали в первую очередь. Остальное частью забрали, частью уничтожили — ты же видишь.
И правда, тут не было ничего мало-мальски полезного. Я переворачивала опрокинутые пустые ящики в поисках ножа, пусть самого плохонького — мог же хоть один заваляться, но ножа не было.
Он спросил:
— Что ты ищешь?
— Нож. Может, где-нибудь еще посмотреть? Там, где вы разделываете мясо?
— Мы не разделываем мясо.
Ну что ты тут скажешь?
Времени у нас было не так уж и много — сюда могли вернуться кочевые, посмотреть, не осталось ли чего полезного — в темноте можно и недоглядеть; а может, и кое-кто похуже, из тех, кто приходят на свежие развалины. Я-то сама таких ни разу ни видела, но всякие неприятные истории рассказывали. Потому я прекратила копаться в обломках Предметов и вышла наружу — в Доме я чувствовала себя, как в ловушке.
В свете наступающего утра развалины уже успели приобрести тот заброшенный вид, каким обычно отличаются все вымершие, опустевшие поселения — раньше, когда я приходила сюда, мне казалось, что их Дом полон чудес; но сейчас все эти чудеса куда-то испарились, а самого необходимого тут не было. У стены лежала летающая лодка — на боку, точно вытащенная из воды рыба.
Я обернулась к Улиссу.
— Она может двигаться? Он покачал головой.
— Нет. Взрыв сопровождался мощным электромагнитным импульсом — он разрушил всю систему управления.
Я не очень-то поняла, что там такое с ней случилось, но ясно было, что она тоже стала просто грудой бесполезного барахла.
— Может, там есть что-то толковое? Вы разве не берете с собой ничего самого необходимого? Он сказал:
— О, Господи!
Ящик, который был у нее на корме, никак не хотел открываться — Улисс подцепил дверцу какой-то гнутой железякой и просто выломал ее. На землю посыпалась какая-то непонятная утварь, но кое-что явно могло сгодиться — плоская фляга на ремне; нож, чье лезвие само собой уходило в желобок рукоятки; какой-то круглый, закрытый сосуд — Улисс взвесил его на руке и спросил:
— Знаешь, что это?
Я сказала:
— Да. Он выпускает какую-то гадость, от которой либо чихают, либо спят. Лучше бы у вас были луки и стрелы — все больше толку.
Он поднял еще один Предмет — с рукояткой, которая удобно ложится в руку, но в остальном совершенно ни на что не похожий.
— Вот это тебе подойдет?
Он стреляет огнем.
— Если у вас были такие штуки, о чем вы раньше думали?
Он сказал:
— Это на крайний случай. Мы сюда не воевать прибыли. Да и этот долго не протянет; аккумуляторы теперь не подзарядишь.
Теперь, когда мы отыскали все необходимое, медлить было незачем. Я обернулась к Улиссу, который явно нервничал — то ли боялся здесь оставаться, то ли ему не терпелось кинуться выручать свою бабу.
— Ладно, пошли. Вы точно знаете, что те, в другом поселении смогут нас отыскать?
Он сказал:
— Да. Много времени им для этого не понадобится. Надеюсь, они нагонят нас, когда мы будем в пути.
— Как они нас найдут? Откуда им известно, куда смотреть своим Небесным Глазом?
— Есть специальная поисковая система. Надо же — столько всяких мудреных приспособлений, а сами беспомощны, хуже детей малых!
— Пусть они убьют кочевых. Чего проще?
Он холодно сказал:
— Это не мне решать. И я не думаю, что они займутся истреблением целого племени. Это же бессмысленно. Убитых не вернешь.
— Кречет был прав. У вас нет чести. Ладно, мстить вы не хотите; но Диану они сумеют оттуда вывести?
— Надеюсь, — сказал он.
— Усыпить всех, как вы тогда наших усыпили, и порядок. А потом я сама перережу им глотки, если у вас кишка тонка.
— Господи, — сказал он, — ну и кровожадность!
Солнце поднималось все выше; похоже, день обещал быть жарким, очень жарким, запах дыма и гари над развалинами стал явственней. Мы начали спускаться с холма в лощину — справа от нас стояло море, тусклое, тяжелое, упираясь в небо, точно стена; колеи, прорезанные гружеными повозками глубоко вдавались в землю, а вся трава вокруг была вытоптана лошадиными копытами. Конский помет был еще свежий — основная масса налетчиков, обремененная пленными и награбленным скарбом, передвигалась медленно, но мы рисковали в любой миг нарваться на какой-нибудь отряд, рыскавший поблизости. Я сказала:
— Нужно пересидеть где-нибудь. По крайней мере, до темноты.
Улисс уперся. Он готов был тащиться по жаре, среди бела дня, рискуя нарваться на стрелы кочевых — мне неожиданно пришло в голову, что он воспринимает все происходящее, точно одну из этих историй, которые они так любили; не совсем всерьез. У них всегда с головой было плохо, у Звездных.
