– Просьба президента, – объяснило начальство.
– Ой, ой, – ответил он. – «Просьба президента»! Это, извините, из области художественного свиста. Будто президент в курсе наших дел…
– В Администрации смотрят косо, – выдвинуло начальство новую версию. – На Кавказе что ни день кого-нибудь грохают, а в Москве тишь да гладь, уже два года никого не взрывали. Так, глядишь, и отдел распустят…
– Пиаром заниматься, это не наше дело, – отбивался Черняк, соображая, что Шарфинский не сам до этого додумался.
– Володя, да учти же ты политический момент! – воскликнул замгенпрокурора с нотками заискивания в голосе. Он, сугубый чиновник, побаивался этих своих подчинённых, мощных парней, надёрганных за последние годы в кадры Генпрокуратуры с бору по сосенке: из армии, ФСБ и ещё Бог знает, откуда. – Президент в выступлении перед парламентом выразил озабоченность. Нам надо подтвердить её чем-то конкретным… А кроме твоей газовой водки у нас в Москве ничего подходящего нет.
– У «Антитеррора-Кавказ» есть, у Серёги Гришина, – защищался Черняк. – Там вообще метиловый спирт разбавляют. Я знаю…
– А вот по кавказским делам уже выступал ГУБЭП. Зачем же нам подставляться? Нам, наоборот, надо выдать что-то своё… А с Гришиным ты посоветуйся, он как раз в Москве… Я сам ему скажу, чтоб к тебе зашёл… – Шарфинский помялся, и вдруг выдал такое, что Черняк едва не подпрыгнул: – И ещё надо с импортным корреспондентом поработать. Ввести в курс дела.
– О, Боже! Корреспондент!.. – завопил Черняк. – На кой чёрт секретному отделу светиться перед иностранцем? Он же наверняка шпион.
– Володя, он – мировая знаменитость. Лично генеральный прокурор просил. По рекомендации из администрации президента. Надо иностранного товарища уважить, и вообще показать товар лицом.
– «Товар», – усмехнулся Черняк. – Самый секретный отдел прокуратуры, оказывается, товар! Знакомить с нашей работой американца – такого никогда в истории не было. Да ещё липа эта, с ядовитой водкой. Столько на неё всегда времени уходит, а дело-то! Настоящее дело в загоне.
Ещё только выходя из кабинета начальства, Черняк уже решил, кого включить в опергруппу. Лёню Бейлина и Юру Грачёва. Надёжные офицеры; на этих он мог смело положиться. Оба прошли суровую школу боёв и розыска. Всегда собранные, деловитые, оперативную задачу ловят на лету и выполняют честно. Для них интересы Родины превыше всего. Если надо сваять туфту – такую сваяют, комар устанет нос просовывать.
Нашёл их; вызвал; скоро они уже были в его кабинете.
– Вам дело Муршуда Газиева знакомо, – хмуро сказал он им. – Надо раздуть для прессы.
– Владимир Степанович! – взвыл Бейлин, сразу всё поняв. – Там же никаких концов уже нет!
– Значит, надо сделать.
– Áзеров для процесса можно подобрать на Тишинке, – рассудительно сказал Грачёв, – я даже со сходными фамилиями найду. Но диаспора будет шуметь, а то и демонстрацию устроят. А если брать в обезьянниках, то это второй сорт. Такие отбросы, что прессе их показать нельзя.
– А никто и не обещал, что будет легко, – отрезал Черняк.
Распахнулась дверь, и в кабинет вальяжной походкой вошёл Сергей Гришин, начальник отдела «Антитеррор-Кавказа». Он был слегка поддат и весел.
– А-аа, заговоры строите, герои невидимого фронта! – дурашливо крикнул он. – Привет, Володя! А я на сегодня уже всё. Отбываю к месту постоянной дислокации. Генерал велел перед отлётом к тебе зайти, – и он плотоядно оглядел стол, – сказал, тебе надо помочь с водкой. Но что-то я не вижу водки, дорогой!
– Так это с тебя отходную, – ухмыльнулся Черняк.
– Отлётную! С ней я справился без помощников, – Гришин плюхнулся к столу, придвинул к себе пепельницу и распорядился:
– Рассказывай, что там у тебя за трудности.
– У меня дохляк с палёной водкой. Взяли группу áзеров. Они гнали спирт из бытового газа.
– Ни хрена себе! Совсем оборзели гражданские.
– Генерал просит подверстать это дельце к антитеррору. У тебя опыт, и он сказал…
– Откуда у меня такой опыт? Да, водочное жульё мне попадается. Но я их скидываю на экономистов. Или просто потрошу попутно. Да ты сам знаешь! Если отвлекаться на всякую дрянь, то когда заниматься делом? А? Снайперами, взрывниками, агитаторами? Где взять время ловить полевых командиров?.. Конечно, если тебе делать нечего… Нет, я не понимаю, зачем это надо.
– Официальная версия, что президент озаботился судьбами народа. Говорит, пьёт народ безбожно, и всё норовит палёной водки стрескать, мимо государевой кассы. Надо народ попугать на конкретном примере водки, отравленной террористами.
Гришин радостно заржал:
– Если речь о водке, то народ ничем не испугаешь, даже ценой, ну, разве что низким градусом. Террористы? Они в террористов не верят. Если выпустить водку в 45 градусов с портретом Бени Ладена, расхватают вмиг…
– Да, но это официальная версия. На самом деле генералу хочется выгнуть спину перед журналистом, вхожим в кремлёвские кабинеты.
– Ну, так дай материал пресс-службе, а они раздуют.
– Да в том-то и проблема, Серёга, что нечего давать!
– А, так вы их уже выпотрошили и выкинули?
– Конечно!
Гришин опять захохотал, а все остальные приуныли.
Правовое поле страны было чётко разделено. ГИБДД ловит нарушителей правил дорожного движения, налоговики – неплательщиков налогов, ГУБЭП – всякую экономическую шушеру, антитеррор – террористов. Если кому-то попадаются «чужие» жулики, у них просто отнимают деньги и отпускают. И это правильно. Ведь получится форменный хаос, если криминальная милиция станет заводить дела по нарушениям ПДД, антитеррор – распутывать хитросплетения теневых спекулянтов, а гаишники тормозить террористов. Как только группа Черняка выяснила, что Муршуд Газиев к террору отношения не имеет, у этого Муршуда немедленно забрали все деньги (сам отдал), и выслали к чёртовой матери на родину, а вслед за ним депортировали и всех его нелегалов.
– Владимир Степанович, – сказал Бейлин, листая папку с делом. – В показаниях есть какой-то Шилин, якобы изобретатель. Гражданин России. Не ввести ли его в пьесу?
– Видел я того Шилина, – скривился Черняк. – Из него террорист, как из нашего генерала оперативник.
– Погоди, погоди, – вскинулся Гришин. – Какой такой Шилин?
– Борис Дмитриевич, – ответил Бейлин.
– А он, часом, не 1970 года рождения?
– Точно.
– А я его знаю! Б.Д. Шилин, 1970 года, проходил у меня по делу. Терроризм. Но только краешком.
– Ну-ка, ну-ка? – заинтересовался Черняк.
– Два года назад взяли мы тергруппу Вахи Басланова, – начал Гришин таким тоном, каким впору рассказывать эпопею, и неожиданно смутился. – Ну, не то, что взяли…
