Лицо Бена перестало светиться. Зато ярко засияла рука. Он внимательно осмотрел ее. Облако замерцало, как будто в тревоге. Бен опустил руку к навигационным приборам. Казалось, на долю секунды они вспыхнули. Потом все исчезло.
Салли невольно вскрикнула. Бен обернулся и отчетливо увидел ее, хотя в кабине было совершенно темно. Лицо, шея и руки девушки светились белым. Слабое сияние было заметно даже сквозь одежду. Счетчик Гейгера затрещал…
— Я опять… заразилась чумой, — еле слышно произнесла Салли. — Теперь я вижу. У меня те же ощущения, что и раньше. Такое чувство, будто есть… внутри меня… что-то самодовольное… и жадное, и… оно ждет чего-то, и… словно мурлычет.
Бен Шолто облизнул губы. То, что существо оставило тело Салли и совершило экскурсию по кораблю, натолкнуло его на мысль, что это и есть одна из любопытных форм жизни с Лоры. Но теперь Бен вдруг понял истину. Чума не стала бы заглядывать внутрь приборов или исследовать металлический каркас кресла, как не стала бы пытаться проникнуть в чужой мозг. Обычная чума не стала бы. А эта действовала иначе. Чума Фароны вовсе не была болезнью, чье летальное воздействие на организм вызывалось токсинами. Чума Фароны — это существа. Они проникали в ткани женских тел, как и в металл. Они каким-то образом питались за счет чужих жизненных сил. И женщины погибали.
Десять миллионов умерло на Фароне из-за существ, завезенных с Лоры. Они не могли прибыть на одном корабле в подобном количестве, учитывая, что женщины оставались живы от двух дней до двух недель после того, как их тела начинали светиться. Нет. Существа должны были как-то размножаться. Терпение и решительность, которые ощутили по очереди Бен и Салли, возможно, объяснялись тем, что существо понимало — некоторое время оно будет оставаться в одиночестве.
И тело Салли служило домом существа, одного из тех, что погубило половину населения Фароны. Оно проникло внутрь ее и жадно ожидало чего-то. И мурлыкало в предвкушении.
Вселенная продолжала вращаться. Галактике до этого дела не было. Апелляционная коллегия службы администрации, расположенная на Арктуре-II, отвергла петицию, подписанную более чем тремястами миллионами жителей четырех планет Алголя. Они хотели подавать жалобы прямо в Галактическую комиссию, минуя погрязшую в рутине службу администрации. Но коллегия решила, что петиция побуждает ее к действиям, что само по себе беспрецедентно, хоть и выходит за рамки ее компетенции. В прошении было отказано.
Подкомиссар Фрайна-VII женился на дочери комиссара и с помпой отправился к месту нового назначения на военном корабле галактического класса.
Один чиновник администрации обнародовал факт, что в уставе колонизационного кооператива Аллиота не хватает двух запятых и одной точки с запятой, и, следовательно, семь миллионов человек не имеют права на построенные ими города, заводы и все остальное, так что их место может занять любой желающий, кто представит должным образом оформленные документы. Чиновнику прочили большое будущее в администрации.
Один капитан Космического флота предпочел уйти в отставку, чем выполнить приказ и выселить людей с планеты Квенн «любыми средствами», вследствие чего был арестован. Взяли под стражу капитана его подчиненные, которые сделали вид, что наилучшим вариантом будет перевезти жителей в другое место. (Уже потом выяснилось, что в приказ вкралась ошибка, к тому же он был направлен в канцелярию Космического флота вместо канцелярии Миграционного бюро. Распоряжение предписывало расширить заселение Квенна любыми средствами, потому что планета потеряла много людей из-за эмиграции. Чиновник, допустивший промах, был наказан, но высшие чины, подписавшие документ, не получили никакого взыскания.)
Чуме на Фароне уделялось немного внимания, зато весь флот подсектора был мобилизован для того, чтобы поймать маленький катер, осмелившийся нарушить официальный приказ.
Телефон ОС продолжал гудеть, хотя звук был уменьшен до упора. Детекторы включались дважды. Однажды слабый сигнал тревоги появился на крайнем экране, а второй раз прямо по курсу возник военный крейсер. Он шел быстро, но и Бен тоже. Преобразователь уже несколько дней работал на полную мощность, и браслет вместе с другими материалами был превращен в чистую кинетическую энергию, приличный процент которой сообщался катеру. Пол-унции материи конвертировалось в скорость. Так что маленький катер едва заметно промелькнул на экранах крейсера и исчез. Если бы они разминулись на приемлемом расстоянии — допустим, пять тысяч миль, — то автоматические лучевые прицелы крейсера могли бы успеть вычислить курс и скорость катера и команда произвела бы точный выстрел из позитронной пушки.
Но дистанция между ними оказалась миль в двадцать. Они могли бы пройти еще ближе друг к другу, если бы на военном корабле не вспыхивали так ярко щиты противометеоритной защиты. Благодаря им крейсер и катер успели разойтись в последний момент. К этим заранее непредсказуемым маневрам прицелы приспособиться не успели. Вспышки огромных прожекторов на фронтальном экране регистрировались в сдвинутом спектре. Относительная скорость двух кораблей составляла существенную долю от скорости света.
Маленький катер скрылся из поля зрения детекторных экранов крейсера. Бен стал тормозить, столь же резко, как и разгонялся. Теперь у флота были данные о траектории движения катера, по которой можно вычислить ускорение. Они наверняка решат, что после встречи с кораблем-охотником Бен отклонится от курса в ту или иную сторону. Но, так или иначе, они будут считать, что Бен продолжает полет.
Флот построится в сеть и примется прочесывать весь сектор, чтобы поймать преступников — носителей вируса чумы, погубившей половину населения Фароны. Хотя причиной эпидемии стала спесь штабных крыс, все средства, имеющиеся в распоряжении Галактической комиссии, будут брошены на уничтожение маленького катера. Огромные боевые корабли войдут в гиперпространственные тоннели, чтобы добраться до места охоты быстрее света. Громадные авианосцы с истребителями и разведчиками на борту где-то в парсеках отсюда покажутся мерцающими точками, а через мгновение возникнут рядом, причудливо покачиваясь в пространстве. Корабли поменьше примутся рыскать повсюду в поисках катера, на борту которого только двое — мужчина с усталыми глазами и бледная от страха женщина. На выполнение задачи через сутки после встречи катера с крейсером мобилизовали больше полумиллиона солдат и тысячу судов. Для штабных крыс это был знаменательный день: то-то они дали волю своему чванству, раздавая указания и по три раза требуя подтверждения того, что они выполнены.
