– Ашраф, ты сука, это бесспорно. Но к чему такие сложности? Почему не банальный мышьяк или цианид? Или чем там ещё травят соперников из ревности?
Противоядие любезный Солитёр тоже расписал. Хотя точное назначение яда неизвестно, но его действие можно развернуть вспять. Только принимать антидот нужно чем скорее, тем лучше. Солитёр выражал опасение, что может быть уже поздно, но на всякий случай приводил полную формулу. Увы, лабораторное оборудование, необходимое для изготовления, увезено с базы ещё полмесяца назад. Он всячески советовал обратиться в Кабульский университет или, на худой конец, в министерство здравоохранения. Состав антидота весьма специфичный, малейшая неточность, и он превратится в яд.
– Ты думаешь, в Кабуле легко сейчас найти действующую лабораторию? – восхитился Валера. – Наивен ты, бледнолицый.
Валера представил, как его двойник тоскует у Таджикистанского шоссе. Кстати, почему всё-таки там? Интриган чёртов, мог бы и сказать. Но, как минимум, один пункт из сказанного Валерой-два подтвердился. Его действительно пытались отравить. А если верно, что он травится вновь каждый цикл, то жизнь может закончиться внезапно. В этот раз его и вправду выворачивало особенно жестоко. Или это чудится?
Он выругался. Потом выдал порцию более изощрённых ругательств, прислушиваясь к тому, как матюки гаснут в тесноте комнаты.
– Афганиста-а-а-ан! Душа мо-я-я-я! – пропел он громко. – Медиков не найдёшь тут ни хрен-а-а-а!
Конечно, можно оббежать все адреса, которыми снабдил добрый капитан Салливан. Но шансов на успех… А если он не уложится в один цикл? В два? Но он во временной петле, время есть. Если только яд не добьёт его раньше.
Идя на очередную встречу с двойником, Валера уже не колебался. И с пистолетом в этот раз возиться не стал.
– Антидот есть, – сказал он появившемуся из тьмы Валере-два. – Приятель Микки мне всё расписал.
– Это отличные новости, – просиял двойник.
– Но сделать сложно. Солитёр не успевает, а бегать по Кабулу…
– Это технические сложности.
– Погоди. Есть ещё кое-что. Антидот едва ли не опаснее яда. Если не угадать с дозой, то я рискую умереть.
– Едва ли это хуже, чем ждать смерти. Спеши, Валера!
– Мне нужно подумать, приятель.
– Нет времени.
– Иди ты! Я во временной петле.
Двойник поперхнулся, не найдя, что ответить.
– Нужно подробнее исследовать состав. Высчитать дозу. Тогда можно будет предпринять…
– Дурак! – раздался яростный вопль из темноты.
А вот этого Валера не ожидал. Под лунный свет выступила ещё одна фигура. Силуэт, одежда, голос… да вашу ж мать!
– Мир может…
– Исчезнуть! – присоединился четвёртый голос.
– Мир!...
– Я…
– Мы….
– Выпадем…
– В…
– Безвременье.
– Ааа!
Валера схватился за голову. Со всех сторон на него наступали его копии, шесть, семь, десять, пятнадцать, он потерял счёт.
– Что происходит? – завопил он. – Что?
– Всякий раз, когда тебя отбрасывает назад и начинает действовать яд, – кажется это говорил пришедший в себя Валера-два, – появляется вилка – один ты остаёшься в петле, а второй пополняет наши ряды. Мы в безвременье, Валера. И могу тебе сказать, что здесь во сто крат хуже, чем твоя сурочья кабульская жизнь. Ты спрашивал, почему мы встречаемся в этих дебрях у Таджикистанского шоссе? Потому что здесь дорога из Баграма! Да-да! По которой ты ехал с базы домой. Нас делит надвое начавший действовать яд. Мы не можем отсюда уйти, Валера, мы привязаны к этой точке! Навсегда! И какие-то несчастные минуты мы можем общаться с тобой! Ты хочешь такой жизни, Валера? А если ты завтра отбросишь коньки, то шанса выбраться уже не будет! Синтезируй антидот и немедленно выпей!
– Но где я его добуду? – прохрипел струхнувший Валера. – Это же Кабул, а не Москва или хотя бы Киев.
– У тебя есть доступ к Паутине!
***
Эта ночь отличалась от прочих. Ослабевший от рвоты Валера лежал в кровати, завернувшись в одеяло. Очень хотелось пить. Но там, в коридорчике по дороге на кухню стыли лужицы блевотины. Валера терпел. Не хватало ещё хватануть вони и снова отправиться в очередную мучительную круговерть.
Его тревожил новый симптом – головокружение. Едва он менял положение головы, как мир начинал с бешеной скоростью вращаться и норовил сшибить, как муху, щелбаном. «Мне становится хуже, – подумал он отвлечённо. – Кто бы меня не траванул, может радоваться». Правы двойники, нельзя откладывать терапию. Но при любом исходе, Редайгули ему не видать. Эта мысль кружила голову не меньше яда. И посреди всего Валера услышал тихое скрежетание.
Он поначалу не поверил своим глазам. В комнату тихо вошёл человек.
– Ты?
– Я, – согласился Гонец. – Дрянной замок, Валера.
– Но как ты здесь? Или у меня галлюцинации?
Пакистанец покачал головой.
– Нет, не галлюцинации.
Он поставил поверх закрытого ноутбука бутылёк с тёмно-зелёной слабо фосфоресцирующей жидкостью.
– Ну и зачем тебе это понадобилось, Валера? – спросил Гонец.
– Это антидот? – хрипло спросил Валера.
– Возможно.
– Дай мне!
– Как ты догадался?
– Не дурак, – буркнул Валера.
– Но другие не догадались, а ты сумел.
– Какие ещё другие?
Гонец показал жёлтые зубы.
– Те, кто пил тот же состав.
То ли Валера ещё не очухался до конца, то ли всё происходящее не воспринималось мозгом всерьёз, но он рассуждал с отвлечённым спокойным интересом.
– То есть кто-то ещё отравился, как я?
В пустых глазах Гонца что-то мигнуло.
– Погоди-ка, – оживился Валера. – Ты ни черта не понял! Ты и не знал про отраву. Ты думал о чём-то другом!
Жёлтый оскал Гонца стал шире.
– Это не Ашраф. Это ты меня траванул! А Ашраф… и Редайгули… Они неспроста появились в этом же месяце, так?
Валера ровно сел на кровати. Физическое недомогание отступило. В голове, победно грохоча, складывались частицы мозаики.
– Чай! Зелёный чай! Так это ты подносил зелёный чай… когда я вышел из «Хамви»? Ты… Точно… Наполовину закутанный в эти ваши дурацкие платки. Так это ты меня отравил? Гонец?
– Дурак! – рявкнул Гонец. Лицо у него исказилось от ярости. – Не мог спокойно подохнуть? Я каждый месяц бываю на этой несчастной заставе, ты, сын шакала! Я каждый раз вижу твою пьяную харю, свиное отродье! Ты думаешь, тебе одному тошно жить, запертом в одном месяце? Я стал частью
