Филип Дик - Игроки с Титана (сборник)

В домах англосаксов подобный интерьер найти невозможно. Только японцы способны увидеть красоту в самых простых вещах, а главное, умеют их расположить».

– Что-нибудь выпьете? – спросил Касоура. – Шотландское с содовой?

– Господин Касоура… – начал Роберт Чилден.

– Пол, – поправил японец и указал на жену: – Бетти. А вас…

– Роберт, – тихо ответил Чилден.

Они уселись на мягкий ковер с бокалами в руках. По комнате плыли звуки кото – японской тринадцатиструнной арфы. Эта пластинка, недавно выпущенная фирмой НМУ, была очень популярна. Проигрыватель был укрыт от глаз, и Чилден не мог понять, откуда звучит музыка.

– Мы не знаем ваших вкусов и поэтому решили перестраховаться, – сказала Бетти. – Сейчас на кухне в электропечи готовятся стейки на косточке. На гарнир будет томленый картофель с зеленым луком и сметанным соусом. Говорят, если хочешь наверняка угодить новому гостю, зажарь для него стейк.

– Это замечательно, – сказал Чилден. – Обожаю стейки.

Он говорил правду. ТША от огромных скотоводческих хозяйств Среднего Запада перепадали жалкие крохи, и Чилден даже не мог припомнить, когда ел хорошее мясо в последний раз.

Настало время вручить хозяевам подарок.

Он достал из кармана пиджака и осторожно положил на низкий столик маленький сверток. В глазах супругов появилось удивление, и он поспешил объяснить:

– Мой скромный дар. Чтобы хоть как-нибудь отблагодарить за покой и радость, которые мне дарит ваш дом. – Он развернул бумагу и показал японцам желтоватую вещицу, столетие назад побывавшую в умелых руках китобоя из Новой Англии. Это искусство называлось «резьбой по моржовой кости».

По лицам молодых супругов он понял, что им известно, как старые мореходы коротали свой досуг. Видимо, не так уж мало осталось от культуры Соединенных Штатов.

– Спасибо, – поблагодарил Пол.

Роберт Чилден поклонился.

В его душе воцарился покой. Говоря языком «И-цзин», этот подарок – малая жертва. Он все делает правильно. Неловкость и волнение окончательно покинули его.

От Рэя Калвина он получил возмещение за поддельный «кольт», а также клятвенное письменное заверение в том, что подобное не повторится. И все же от сердца не отлегло. Только здесь, в этой умиротворяющей атмосфере, он избавился от ощущения, что жизнь идет наперекосяк.

Это ваби, эта гармония, которой дышало все кругом…

«Вот в чем дело, – решил он. – В пропорциональности. В равновесии. Они очень близки к Дао, эти молодые японцы. Вот почему они мне с первого взгляда понравились. Я почувствовал в них Дао – сам заметил его мельком».

«Интересно, – подумал Чилден, – каково это, знать, не догадываться, а на самом деле знать, что такое Дао? Дао есть то, что сначала выпускает свет, а затем тьму. Взаимовлияние двух первичных сил; перетекая друг в друга, они постоянно обновляются. Вот что удерживает мир от старения и распада. Вселенная никогда не исчезнет, ибо в то мгновение, когда тьма, кажется, готова овладеть всем и вся, в ее самых мрачных глубинах появляются ростки света. Таков Путь. Семена падают в землю и там, скрытые от глаз, обретают жизнь».

– Закуски, – прервала его раздумья Бетти.

Опустившись на колени, она поставила перед гостем поднос с сырными крекерами и другими яствами. Чилден с благодарностью взглянул на хозяев.

– Сейчас многих интересуют международные события, – сказал Пол, потягивая виски. – Возвращаясь сегодня домой, я слушал прямую трансляцию из Мюнхена, с национальных похорон. Пышное зрелище. Пятидесятитысячная процессия, флаги и прочее. Снова и снова звучит Ich hatt’ einen Kamerad.[76] Всем верноподданным разрешено проститься с вождем.

– Да, все это очень печально, – тяжело вздохнул Роберт Чилден. – Сколько неожиданного случилось на этой неделе…

– В сегодняшнем выпуске «Ниппон таймс» со ссылкой на достоверные источники сообщили, что Бальдур фон Ширах взят под домашний арест, – сказала Бетти. – По распоряжению СД.

– Плохо, – покачал головой Пол.

– Очевидно, власти хотят сохранить порядок, – пояснил Роберт. – А фон Ширах склонен к скороспелым, непродуманным, даже авантюрным решениям. Он очень похож на позднего Гесса. Вспомните безумный побег Гесса в Англию.

– А о чем еще пишут в «Ниппон таймс»? – спросил Пол у жены.

– Сплошная сумятица и интриги. Подняты по тревоге воинские части. Отменены увольнения, закрыты пропускные пункты на границах. В Рейхстаге – срочная сессия, речи звучат без перерыва.

– Я припоминаю великолепную речь доктора Геббельса, – сказал Роберт Чилден. – Ее передавали по радио год или два тому назад. Сколько остроумных выпадов! Как всегда, он держал аудиторию в руках. Так сказать, дирижировал ее чувствами. Бесспорно, с тех пор как Адольф Гитлер отошел от дел, у нацистов нет оратора, равного доктору Геббельсу.

– Вы правы, – кивнули супруги.

– У доктора Геббельса очень милые дети и жена, – продолжал Чилден. – И очень способные.

– Верно, – снова согласились Пол и Бетти.

– Он примерный семьянин, – сказал Пол, – в отличие от большинства этих великих моголов с подозрительными сексуальными наклонностями.

– Я бы не очень доверял слухам, – возразил Чилден. – Вы имеете в виду Рема и присных? Это старая, давно позабытая история.

– Мои слова скорее относятся к Герингу, – сказал Пол, рассматривая виски на свет. – О его римских оргиях ходят фантастические истории. Просто ужас, что он вытворяет.

– Это неправда, – произнес Чилден.

– Ну вот, нашли тему для разговора, – поспешила вмешаться Бетти.

Они допили виски, и молодая женщина вновь наполнила бокалы.

– Споры о политике чересчур горячат кровь, – заметил Пол. – И завести могут куда угодно. Очень важно не терять голову.

– Да, – кивнул Чилден. – Выдержка и спокойствие. Только так можно расставить все на свои места.

– Период после смерти вождя – всегда кризисный для тоталитарной системы, – сказал Пол. – Это связано с отсутствием традиций и влияния среднего класса на… – Он запнулся. – Пожалуй, не стоит о политике. А то прямо как в старые добрые студенческие времена.

Глядя на улыбающееся лицо Пола, Роберт Чилден почувствовал, что краснеет. Он стыдливо опустил глаза и склонился над бокалом.

«Боже, какое ужасное начало! По-дурацки, во весь голос, затеял спор о политике, да еще имел наглость не согласиться с хозяином! Только врожденная вежливость японцев спасла вечер. Сколько же мне еще надо учиться! – подумал он. – Они такие гостеприимные, тактичные, а я… вот уж действительно белый варвар».

Он еще долго бранил себя, с деланым удовольствием потягивая виски.

«Пускай они сами ведут беседу, – решил Чилден, – а я буду со всем соглашаться. – И тут же ворвалась паническая мысль: – Но ведь спиртное туманит мозги! Вдобавок я устал и нервничаю! Наделаю глупостей, и они больше никогда меня не пригласят. Да что там – слишком поздно, уже наделал!»