— Хорошо, что ты предлагаешь? — с равнодушным видом пожал плечами Пион.
Девушка на мгновение задумалась. Рассвету вдруг вспомнился рассказ отца о том, что раньше, до того, как бумагу и чернильные орешки стали жестко экономить, люди иногда тянули скомканные кусочки бумаги, на одном из которых был нарисован какой-нибудь знак. Ради такого ответственного дела, наверное, можно было бы пожертвовать и листком бумаги. Если бы он у друзей был…
— Соломинки! — воскликнула Снежка. — Вот что надо тянуть, четыре длинных соломки и одна короткая! Мальчики, — повернулась она к Сергею и Петру, — вас по старой памяти в оранжерею не пустят?
Те переглянулись.
— Пустят, наверное, — сказал Сергей. — Если только дежурит не Дмитрий и не Мак.
— Ну вот и отлично! Идем в оранжерею, просим там пять сухих соломинок и… выясняем, кто будет сидеть дома! — Снежка решительно подошла к двери, и молодые люди тоже поднялись со своих мест. Откладывать судьбоносный момент и мучиться неизвестностью не хотелось никому.
В оранжерею их пропустили без всяких проблем — начальником дежурной смены оказался близкий приятель Петра с Сергеем по имени Захар. Он был лишь немного старше них и объяснение Петра, сказавшего, что им срочно нужно бросить жребий, чтобы решить, кто будет в этом месяце платить за комнату, показалось ему вполне убедительным.
— Только я с вами рядом буду находиться, — предупредил он неожиданных визитеров с чуть виноватым видом. — Уж не обижайтесь, но мы обязаны следить, чтобы никто ничего из оранжереи не вынес. Либо мне придется вас на выходе обыскивать.
— Очень нам надо ваши фрукты-овощи воровать! — фыркнула Снежка, но возражать против присутствия дежурного никто не стал. Они зашагали вдоль длинных глубоких металлических ящиков, каждый из которых ощетинился светлой пушистой зеленью. Что именно росло в этом отделении оранжереи, понять было сложно: молодые, недавно вылезшие из земли нежно-зеленые ростки могли принадлежать любым растениям. Догадаться, что из них вырастет, могли, наверное, Сергей с Петром, проработавшие в оранжерее почти три года — для остальных же все маленькие побеги выглядели совершенно одинаково.
Это, впрочем, не делало растения менее интересными, и Рассвет со Снежкой, забыв на время о том, что через несколько минут в оранжерее будет решаться их судьба, вовсю глазели по сторонам и едва удерживались, чтобы не протянуть руку и не погладить нежные "новорожденные" листочки. Захар, впрочем, все равно зорко следил за ними, готовый пресечь любую попытку повредить зелени.
Вскоре ряды с молодой порослью сменились такими же длинными рядами соевых кустов. Снежка не удержалась и, бросив на Захара умоляющий взгляд, все-таки протянула руку к бархатным стручкам:
— Я только погладить! Пожалуйста!
— Детский сад, — с сокрушенным видом констатировал Захар. — Обычно у нас малыши на экскурсиях все трогать пытаются. Ну что ж с вами делать, девушка — гладьте!
Просияв, Снежка дотронулась до связки коротких пухлых стручков и принялась осторожно, одними кончиками пальцев, гладить их пушистую поверхность. Лицо у нее при этом было такое довольное, что Рассвет даже почувствовал легкую зависть. Пожалуй, он бы тоже не отказался потрогать приятные на ощупь стручки, а заодно листья и стебли этих кудрявых кустиков, но решиться на такое ребячество все же не смог.
— Ладно, пошли! — первым не выдержал Пион. Он нетерпеливо дернул Снежку за локоть, и она нехотя оторвалась от своего занятия. Захар, все это время напряженно следивший, чтобы девушка не сорвала стручок или не повредила его случайно, с облегчением вздохнул. Расс бросил на него удивленный взгляд — стоило ли так сильно беспокоиться? Ну зачем человеку воровать один-единственный стручок с несколькими зернами, все равно же ими не наешься!
— Вы даже не представляете, какие у нас иногда воришки бывают! — словно догадавшись о его мыслях, сказал Захар. — Так и норовят хотя бы одно зернышко или ягоду спереть! И вроде нормальные люди, небедные, не голодают — нищих с первых уровней мы сюда не пускаем, только более-менее обеспеченных! — и все равно руки к грядкам так и тянутся! Им, мне кажется, просто интересно что-то тайком утащить, как детям маленьким!
— Не скажи, клубнику воруют, чтобы сладкого попробовать! — возразил ему Петр. — Там и одной ягодки достаточно, чтобы удовольствие получить.
— Да, с клубникой и с помидорами вообще кошмар, к ним я вас тоже близко не подпущу! — предупредил Захар, сворачивая в соседний проход между ящиками. — Зато вот здесь, — он довольно усмехнулся, — можете трогать листики, сколько хотите!
Сергей и Петр тоже злорадно захихикали — на грядках, мимо которых компания шла теперь, возвышались огромные, чуть ли не упирающиеся в потолок заросли крапивы. Уже совсем зрелой, с длинными толстыми стеблями, полными крепких волокон, и огромными, с ладонь, фигурными листьями. Наверняка они были страшно жгучими, и никому из присутствующих вовсе не хотелось проверять это на себе, так что от ящиков с крапивой все постарались держаться подальше.
— А нам скоро этот ужас срезать и обрывать листья! — вздохнул Захар. — Вы, ребята, — кивнул он Петру с Сергеем, — очень вовремя от нас ушли, как раз перед тем, как она доросла до нужной длины…
— Что ж делать, мы разве виноваты, что нам повезло? — надулся Сергей.
— Да не, я ж не к тому говорю! — тут же решительно замотал головой Захар.
Они прошли мимо ящиков с более молодой, ярко-зеленой крапивой, издали увидели ящики с алыми "каплями" клубники, выглядывавшими из буйной зелени, и со свисающими до самого пола длинными "усами" и попали в просторный квадратный зал, почти полностью занятый огромным ящиком с пшеницей. Невысокие колосья тоже были уже почти совсем созревшими, а с одного края ящика их уже начали срезать. Вокруг ящика, на полу, кое-где валялись неубранная шелуха от семян и соломинки.
— Вот тут, очень вас прошу, ничего не трогайте! — строго предупредил всех Захар. — Если вы хоть один колос сломаете, нас всех здесь оштрафуют и хорошо если не уволят! Собирайте соломку — и все.
— Да очень нам нужна эта ваша пшеница! — буркнул Пион, нагибаясь за соломкой. Однако от Расса не укрылось, что тот пару раз бросил на пшеничную грядку любопытный и обиженный взгляд. "Он, наверное, пшеничный хлеб вообще никогда не ел! — подумалось вдруг Рассвету. — Сказать ему, что по вкусу в нем ничего особенного? Наверное, лучше не надо, он же все равно будет мне завидовать! Интересно, а Серг с Петром, когда здесь работали, не пробовали хотя бы эти зерна грызть?"
