—Где находится Рува? — спросил я.
—Ты что, никогда не слышал о Руве? — удивился он.
—Нет, — признался я.
—Очень странно, — сказал он. — Это — самый главный остров из Плавучих Островов.
—А где они находятся? — спросил я.
—Как где? — удивился он. — В море, конечно.
—Но в каком море? — настаивал я.
—В Бандар-Азе, — объяснил он. — А какие еще есть моря?
—Ну, я видел Корсар-Аз, — ответил я, — Соджар-Аз, Дарель-Аз, Люрель-Аз. Могут быть и другие, про которые я ничего не знаю.
—Есть только одно море, — сказал У-Вал, — Бандар-Аз. Я слышал, что где-то далеко есть люди, которые называют его Люрель-Аз, но это ненастоящее название.
—Если ты живешь на острове, как же ты попал в плен на материке? — спросил я.
—Иногда Рува плавает рядом с материком, тогда мы часто высаживаемся на берег поохотиться — у нас на острове мало мяса, — набрать фруктов и орехов, которые у нас не растут. Если нам повезет, мы можем захватить в рабство несколько мужчин и женщин.
Я охотился на материке, когда меня поймали.
—Но допустим, ты сбежишь…
—Я не сбегу, — ответил он.
—Но только допустим. Сможешь ли ты вернуться на Руву? Может, он уже уплыл?
—Может, но я найду свое каноэ. Если я не обнаружу каноэ, я построю новое и отправлюсь вслед за Рувой. Он плывет очень медленно — я нагоню его.
Муравьи не беспокоили нас, за исключением кормлений, но время тяжким грузом ложилось на наши плечи. Я научился есть пищу, которую они заталкивали в меня, без тошноты, и помню, что спал много раз.
Монотонность становилась почти непереносимой, и я предложил У-Валу: если нам все равно суждено быть убитыми, то не лучше ли погибнуть при попытке к бегству. У-Вал не согласился со мной.
—Я все равно скоро умру, — сказал он. — Я не хочу ускорять это.
Однажды в комнату зашел крылатый муравей, и все другие муравьи собрались вокруг него. Они ощупывали вновь прибывшего и друг друга своими антеннами.
—Хо-хо! — воскликнул У-Вал. — Один из нас скоро умрет.
—Откуда ты знаешь? Что ты имеешь в виду?
—Этот крылатый пришел выбирать пищу или для королевы, или для солдат, а так как мы здесь единственные пленники, то заберут одного из нас или обоих.
—Я буду драться, — сказал я.
—Чем? — спросил он. — Этим маленьким каменным ножом? Может быть, ты убьешь нескольких, но это тебе ничего не даст. Их слишком много.
—Я буду драться, — упрямо повторил я. — Они не убьют меня без сопротивления.
—Хорошо, — сказал У-Вал, — если ты хочешь драться, я тебе помогу, но это нас не спасет.
—Мне доставит удовольствие убить несколько этих адских созданий.
После того как крылатый муравей посовещался со своими собратьями, он подошел к нам и ощупал наши тела своими антеннами с ног до головы, иногда покалывая нашу плоть жвалами. После осмотра он вернулся к другим муравьям.
—Я думаю, ты толще и нежнее, — сказал У-Вал.
—Ты надеешься на это?
—Ну, конечно, я не хочу, чтобы ты погиб, — сказал он, — но и сам не хочу умирать. Кого бы они ни выбрали, я буду драться, как ты предложил.
—Мы можем хотя бы отомстить, убив одного-двух из них, — сказал я.
Крылатый муравей покинул камеру, а немного погодя пришли два здоровенных муравья-солдата. Опять собралось совещание, после которого один из муравьев повел солдат к нам. Он подошел прямо к У-Валу и прикоснулся к нему своими антеннами.
—Это за мной, — сказал У-Вал.
—Если они будут забирать тебя, используй нож, а я помогу тебе, — сказал я.
Подведя к нам солдат, муравей отправился по своим делам, а один из солдат подошел к У-Валу с раскрытыми жвалами.
—Давай! — закричал я У-Валу, — вытаскивая свой каменный нож.
Когда муравей-солдат почти схватил У-Вала, тот бросился на него с ножом и отсек одну антенну; одновременно я бросился на него с другой стороны и воткнул ему нож в живот. Он тут же повернулся ко мне, пытаясь схватить меня жвалами, но У-Вал снова бросился на него и проткнул ему глаз, в то время как я нанес ему несколько быстрых ударов ножом. Корчась и барахтаясь, солдат упал на бок, и нам пришлось быстро отскочить, чтобы увернуться от его мощных ног.
Второй солдат подошел к своему товарищу и ощупал его, затем он в явной растерянности отступил назад, но каким-то образом связался с другими муравьями, находившимися в комнате. Они тут же засуетились, забегали взад и вперед и, в конце концов, выстроились клином напротив нас.
Зрелище было страшное. Их абсолютное молчание, ужасные, невыразительные морды передавали явную угрозу.
Они почти приблизились к нам, когда с потолка в камеру посыпались камни и обломки горных пород.
Взглянув вверх, я увидел, как кто-то быстро разрывал и расширял отверстие. Один из «горшков для меда» упал на пол и взорвался. Длинный косматый нос просунулся сквозь отверстие в потолке, и в камеру проник узкий длинный язык, который принялся слизывать муравьев, в то время как продолжавший разрушаться потолок вносил дальнейшее смятение в их ряды. Они совсем забыли про нас: у отверстия, ведущего в тоннель, началась свалка. В панике муравьи забирались друг на друга и мешали пройти, а огромный язык продолжал слизывать их, в то время как потолок все рушился и рушился.
