– Штаты не навоевались. За всю свою историю они и не воевали никогда, по настоящему. А Европа кровушки нахлебалась.
– Знаю эти доводы, говорил и ты и другие, а прогнозы и расчёты показывают совсем иное. Пока не имею права говорить, подписку давал, но поверь – старому миру хана приходит. Тут даже нашей помощи не требуется, просто всё рассыпаться будет. Это не случайность, это системный кризис. Дальше только хуже будет.
– Считаешь, что правы комуняки, в 17-м были? Недаром море кровушки пролили?
– Да наоборот, неправы. У коммунистов весь принцип в два слова укладывается – отнять и поделить. И желательно, чтобы они сами делить могли, те которые у кормушки. Это не прогресс, это гибель. У народа, у страны, у каждого человека постоянный стимул должен быть. Почему капитализм победил и феодалов и комуняков. Там постоянный стимул хапать, приобретать, наживаться присутствует. Там каждый человек заинтересован в работе. Заинтересован ограбить, обворовать, охмурить других. Или ближних или дальних. Можно, временно объединится, для этой "благородной" цели, с другими людьми, а то и странами, чтобы всей страной, или группой стран грабить другие народы или свои собственные. Но стимул есть всегда. Это тебе не коммунистически – феодальный строй. Там прямое насилие, а тут обманка для народа в виде "свободы, равенства, братства". А насчёт кровушки… Наши комуняки кровушку своего народа проливали, а Запад завсегда предпочитал чужую проливать. Вот и рассуди, на кого на самом деле, на чью пользу наши Ленины – Сталины работали. Кому это было выгодно. Во всех войнах Россия, до коммунистов, положила своих – миллионов десять. Это с Рюриковичей! А только Гражданская война унесла вдвое больше, потом репрессии, затем Отечественная. Во Второй мировой Россия потеряла больше народа, чем весь остальной мир вместе взятый, а кого поминает весь мир? Евреев, которые вообще никакого влияния на ход военных действий не оказывали, да американов с англичанами, которые только индейцев да индусов истреблять горазды, и то, пока у них только луки и стрелы были. Запад силён своей пропагандой, своей демагогией. Так кому был выгоден коммунистический режим в России? Только не России, не русским.
– Как бы то ни было, попробую во Франции или в Австрии, как получится. Деньги уже переведены, знакомые есть, а там как бог даст.
– Когда едешь? – снизил тон Володя, – Таня как?
– Тане обещали работу в газете. Ещё знакомые сохранились. Если всё пойдёт хорошо, вызову к себе, как на ноги немного встану. Вы приезжайте – на отдых.
– Ты сам сначала укоренись. И держи нос по ветру, если худо будет, сразу бросай всё и сюда! Жизнь дороже, чем бумажки разноцветные.
– Пока, эти разноцветные бумажки дают возможность жить, и чем их больше, тем жить лучше. Так что я намерен заняться их разведением, по мере моих скромных сил и способностей. Во всяком случае, тут, в России бизнесу видимо конец приходит. Всех, как один на благо Родины заставят трудиться. Так сказать на страх врагам. А я, попробую по-прежнему, на себя и свою семью поработать.
– Ладно, звони, пиши. Ещё раз, если жареным запахнет, бросай всё, возвращайся!
Сейчас, вспоминая разговор, Григорий подбирал все новые аргументы в пользу своего отъезда. Париж был прелестен и Гриша жалел, что времени до отправления поезда в Лион так мало. Самолёт сел почему-то в Бурже, хотя планировался Орли. Такси быстро доставило в центр. Попросил остановить у триумфальной арки, дальше пошёл пешком. Хотелось пройтись, подышать парижским воздухом.
По Елисейским полям, мимо правительственного дворца. Где-то далеко справа остался бесшабашный в прошлом Монмартр, к Сене. Через площадь Согласия, мимо, мимо сада Тюильри к Лувру. На другом берегу – Латинский квартал – там Сорбонна, Коллеж-де-Франс, давно знаменитые лишь стенами, архитектурой, а не наукой и образованием. Туда влекли букинистические магазинчики и лавочки, где можно бродить бесконечно. Мимо острова, с которого Лютеция начиналась с Дворцом Правосудия, Нотр-Дам де Пари, со своими горгульями и химерами, Здание Консьержери с часовней Сент-Шанель, Отель-Дье.
К Лионскому вокзалу подошел уже в сумерках. Зажглись первые фонари. Рекламы на порядок меньше чем в Москве, приглушённее, не столь навязчивая. Сновали машины, шли по улицам люди. Гриша отстранённо заметил, что сутолоки, делового оживления гораздо меньше, по сравнению с прошлыми приездами. Бывал в Париже и вообще во Франции довольно часто, и по делам, и на отдых с семьёй. Тане нравилась Франция. Тем более, что Гриша знал французский даже немного лучше, нежели английский или немецкий. Во всяком случае – разговорный французский. Взял в кассе забронированный билет, купил газеты, сел в сторонке почитать. До отправления оставалось больше двух часов. В "Монд" большая передовица на половину листа. Всё об атлантической солидарности, верности принципам дружбы со Штатами, ругательская ругань к России – измена принципам демократии, предательство по отношению к Америке, вопли и призывы к свержению диктатуры военщины и органов безопасности. Ссылка на "Франс Пресс" – политические репрессии, аресты, исчезновения людей пачками и, почему-то, расстрелы в Москве и по всей стране. То, что Западным СМИ везде открыт доступ к любой информации, в расчёт не принималось. Французское издание "Нью-Йорк таймс" призывало Европу к войне с Россией за игнорирование "общечеловеческих ценностей". "Ценности" подразумевали под собой проамериканскую политику. Случайно попавшаяся "Орор", предлагала отказаться от русских газа и нефти, как будто это было возможно. И, несмотря на то, что из России поступало в последнее время до 90% того и другого, все газеты плевались на неё, называли монополистом и узурпатором. Складывалась странная, вне логики и смысла ситуация. Европа, после прекращения поставок из Саудовской Аравии нефтепродуктов и резком сокращении их из Африки, пыталась наладить поставки из Южной и центральной Америки, чему старательно мешали остатки США. Несмотря на то, что от Штатов осталась полоска управляемой из Вашингтона земли по Восточному побережью, вдоль Великих Озёр и на Аляске, создавалось впечатление, что влияние на Европу даже увеличилось, по сравнению с лучшими временами. Россия же, постоянно питая всю Европу энергоресурсами, оказалась во всём виноватой. Как-то забылось, кто сначала развязал войну в персидском заливе, лишив Запад привычного снабжения нефтью. Старательно замалчивалось участие Америки в провокациях на индо-пакистанской границе, приведшей к полномасштабной войне между этими странами. Создавалось впечатление, что все забыли или стараются забыть об ударах по Китаю. Наконец, ни слова о разрушенном Хабаровске. Старательно внушалось, что во всём, даже в уничтожении собственного города виновата почему-то Россия.
