“Я сошел с ума, — пронеслось в голове. — Я окончательно сбрендил. И все из-за секты. Теперь у меня нет любимой Девушки, зато есть царевна-лягушка. Она любит индийские фильмы, у нее треугольные зубы и она отзывается на имя “Оксана”! Может, ее нужно поцеловать, чтобы вернуть прежний облик?!”
— Оксана, иди сюда, я тебя целовать буду! — проговорил он и шагнул к странному существу.
Существо не на шутку перепугалось. Кровь отхлынула от морды, отчего та сделалась еще бледнее и приобрела зеленоватый оттенок. Жабообразное существо вскочило и отбежало к окну.
— Игнат! Что с тобой! — закричало оно Оксаниным голосом, как и в первый раз доносящимся из-за Игнатовой спины. — Пьяный, что ли?!
— Жабик не желает целоваться с мужем Оксаны. Это неприятно и... это было бы неблагодарно со стороны Жабика, — проквакало жабообразное существо противным голосом. Игнат так и замер с раскинутыми руками посреди комнаты.
— Перестань дурака валять! — воскликнул голос Оксаны из-за спины.
Игнат почувствовал маленькие, но твердые ручки у себя на плечах. Его насильно развернули и усадили на кровать. В поле зрения появилось Оксанино лицо. Игнат расплылся в счастливой улыбке.
— Оксана! — проговорил он. Он глядел на нее и не мог наглядеться. Какая же она красивая. Не то что этот... Только вот что-то не так. Лицо хмурится, глаза тревожно блестят. Кто посмел обидеть Оксанку?
Он хотел что-то сказать, объяснить, даже раскрыл рот, но в голову вдруг пришла трезвая мысль: “Я ляпну сейчас какую-нибудь глупость — и все испорчу. Если я не посплю, то обязательно ляпну! Да! Спать! Нужно спать!”
— Нужно спать! — пробормотал он еле слышно. — Прости, Оксан, ночь не спал! Прости...
Глаза его закрылись, он упал на постель. Заснул еще раньше, чем голова коснулась подушки. Оксана и Жабик переглянулись, Жабик пожал плечами. А с экрана по-прежнему лилась индийская музыка и девушки с точками на лбу красиво дергали головами в такт музыке.
Проспал несколько часов. Сон освежил и вернул голове кристальную чистоту. Игнат открыл глаза, мир ворвался яркий и понятный. Ни давешнего тумана, ни вялых мыслей. Прямо перед собой увидел Оксану. Она смотрела на него и улыбалась.
— Ну что, выспался, соня? — проговорила она. Игнат улыбнулся в ответ, попытался вспомнить, как он оказался дома в постели. Вчера вступал в секту, испытание одиночеством, бессонная ночь, утренние галлюцинации...
— Рассказывай, где был? Пришел сам не свой, глупости разные нес!
— Вчера у меня был очень напряженный день! И ночь! Целую ночь не спал...
Игнат поднялся, личико Оксаны помрачнело, словно она вспомнила что-то нехорошее.
— А меня вчера чуть не изнасиловали! — проговорила она.
Игнат вгляделся в ее лицо внимательней. Боль и страх отчетливо проступили сквозь маску напускной невозмутимости.
— Оксана! — проговорил он и коснулся ее руки. — Все обошлось?
— Да... — Оксана передернула плечиками. — Мне помог Жабик. Вот он!
Она указала за спину Игната, он обернулся. У окна на табуретке сидел давешний маленький человечек. Сейчас он показался Игнату не таким уродливым, как утром. Маленький, лысый, с животиком. Ну и что? Люди разные бывают!
— Здравствуй! — кивнул Жабику Игнат. Он сел на кровати рядом с Оксаной, посмотрел на нее вопросительно.
— Я возвращалась домой от Ленки, хотела сократить путь через гаражи, а там они... — начала рассказывать Оксана. Игнат слушал ее краем уха, в голове упорно зудела мысль: что-то я должен сделать.
— А который час? — спросил он, прерывая Оксану.
— Половина шестого, — проговорила она. В зеленых глазах удивление перемешалось с обидой.
— Черт! — воскликнул Игнат. — Мне срочно нужно бежать! Иначе все, что я сделал вчера, пойдет прахом!
Он вскочил и огляделся. Спал, как пришел, в одежде, разве что обувь Оксана сняла. Он поспешно надел ботинки, повернулся к девушке:
— Извини, я должен бежать. Вернусь через несколько часов и все тебе расскажу. И ты мне расскажешь. И про этого тоже!..
Он кивнул на Жабика. Глаза Оксаны неодобрительно блеснули, но она промолчала. Игнат улыбнулся ей на прощание и вышел из комнаты. Мысленно уже был в аудитории секты. Сегодня первое занятие, нужно прийти вовремя и показать себя.
В коридоре едва не сбил с ног бабушку. Он нахмурился, попытался ее обойти, но обойти не было никакой возможности. Среди коробок к двери вел узкий лаз, в котором бабушка Милли и стояла.
— А вот послушай, что скажу, — проговорила бабушка. — До вас с Оксаной в вашей комнате парень жил. Хороший был и не пил и не курил. Девушка у него была славная. Настей кличут. Но диавол вселился в него. Заколдовал он нас. Меня речи лишил, Ванечку от пития отстрастил. Нет, что от пития отстрастил, это, конечно, хорошо, но меня за что...
Слушая непрерывный словесный поток, Игнат запоздало вспомнил, что бабка заговорила. Он остановился, не зная, что делать, а на него ураганом неслись бабушкины слова:
— Как-то раз прибежал, дверь вынес! Глаза огромные, шальные! Ой, а помню, как он в ванной клеем удумал баловаться. Заклеил себя в кокон. Ровно бабочка. Хи-хи-хи! А кокон-от прозрачнай! Все видать! Вот мы с Иринкой нагляделись тогда! Смех один. Вот бы такое в музеях выставляли! Я бы не вылазила из таких музеев! Эх, Егор, Егор! Если бы не сила сатанинская, хороший бы человек был! После него, кстати, вещички остались, фотоальбом! Сейчас я покажу! Такой славный он там!
Она тараторила не останавливаясь, Игнат даже потерялся. Поначалу он ждал паузу, чтобы вставить в нее свою реплику. Дескать, спешу, у меня нет времени выслушивать этот бред. Но паузы все не было. Бабка демонстрировала потрясающую способность легких. Хотя, может, она говорила не только на выдохе, но и на вдохе?! Как хорошо было, когда она молчала. Он был тысячу раз прав, этот неведомый Егор!!!
— Где-то у меня здесь его вещи. Сам он забыл, а Ирина, хозяйка комнаты, их выставила.
Бабка на секунду смолкла, отвернулась. Ее сухие, маленькие ручки сновали по близлежащим коробкам. Вот сейчас бы и бежать, но бабушка закрывает единственный проход к двери.
— А вот Егор с Настей, — повернулась к нему бабушка со старым, потертым фотоальбомом. — Красивая девочка, не правда ли? М-м, я помню себя в молодости! Такая же красотуха была! Только вот попу постройней имела. У Насти же как у кобылы попа! Да и ноги как тумбы. А я вот была, помнится, красотушкой. Мужчинам на загляденье! Хи-хи-хи! Помню, один такой подкрался как-то, когда я с подругами купалась! Все честь по чести, голышом! А как же! Тогда еще белья-то импортного не было! А наши рейтузы так намокали, что в них, сырых, на дно тянуло, словно железные трусы наденешь! Так вот...
