Гигантская плоскость каменной стены величественно возносилась вверх, и на неровной поверхности камня красовалось изображение - не меньше пятидесяти метров в диаметре. Красными и черными штрихами на буроватом фоне кто-то нарисовал странную фигуру с двумя головами и множеством рук, точнее, рук и щупалец вперемешку. Да и головы... Одна явно принадлежала человеку, но была обведена кругом, похожим на нимб, зато вторая больше всего походила на рисунок, сделанный очень маленьким ребенком, желавшим изобразить бяку. На неестественно удлиненном левом плече фигуры вторая голова вырастала полуовальной каплей - лысая; и на плоскости, обозначающей лицо, располагались один над другим два разновеликих глаза - нижний, очень большой, опушенный длинными ресницами, и верхний, маленький, узкий, то ли прищуренный, то ли припухший; ниже и чуть сбоку - короткий толстый клюв, слегка похожий на клюв попугая; и, почти сливаясь с условно обозначенной линией плеча, пугающе растягивался невероятно большой рот.
Внезапно идиллический танец прервался, фигуры распались на составные части, - и кочевники, опустив на песок клубки со множеством щупалец, двинулись к автомобилю. Выражение их лиц не допускало двойственного толкования - кочевники вполне однозначно угрожали зрителям. Ольшес дал задний ход и машина поползла по шоссе, уходя от приближающихся людей. Ласкьяри, словно проснувшись, негромко вскрикнула:
- В чем дело?!
- Дело в том, что мы им, кажется, помешали, - спокойно ответил Даниил Петрович, разворачивая автомобиль.
- Ерунда!
- Вы уверены, что вообще можно смотреть на их танцы?
- Разумеется. Любому. Ах, вот оно что... Дело в вашем присутствии, я думаю. Они почуяли чужака.
- Вот как? - пробормотал Ольшес, прибавляя скорость. - Вы так думаете? А я думаю иначе... но это неважно.
Некоторое время они ехали молча - Ольшес вел машину со скоростью, не слишком превышающей местные понятия о быстрой езде, - но вот Ласкьяри заговорила:
- Если не ваше присутствие смутило их - то что же?
- По-моему, они почувствовали, что я включил запись.
- Запись? - с недоумением посмотрела на него девушка.
- Да, это... ну, скажем, киносъемка.
- Но у вас нет кинокамеры.
- Она встроена в автомобиль и совершенно незаметна. Вы ведь советовали переделать машину, - рассмеялся Ольшес. - вот я и последовал вашему совету. Поменял мотор, а заодно и поставил кое-какую аппаратуру.
- Вот как? В таком случае я попрошу вас продемонстрировать мне полные возможности нового мотора.
- С удовольствием.
Въезжая на улицы Столицы, Ольшес сбросил скорость, и Ласкьяри, глубоко вздохнув, прошептала:
- Прекрасно...
Ольшес глянул на нее. Девушка побледнела, но держалась в общем неплохо.
- Значит, вы довольны?
- Да. Чтобы догнать ваш автомобиль, потребуется наш самолет. А его за пять минут не поднимешь. Ваш космический корабль... он ведь недалеко. Сколько времени вам понадобится, чтобы до него добраться?
- Ласкьяри, а вы твердо убеждены, что нам придется удирать?
- Да.
- Скажите, а почему вы так озабочены нашим спасением?
- Можно подумать, вы не знаете, - неожиданно огрызнулась Ласкьяри, на мгновение утратив дипломатическую выдержку.
Ольшес рассмеялся.
- Предположим, знаю. И даже считаю себя вправе задать вопрос. В случае... э-э... изменения ситуации... вы будете концентрировать свои усилия на господине консуле - или мы также можем рассчитывать на ваше сочувствие?
Ласкьяри с тоской в голосе сказала:
- Да ведь вы же ненормальные. И господин консул, я уверена, в случае опасности последним уйдет от нее. Сначала он будет пытаться спасти своих людей...
- Очень верное наблюдение.
- А потому у меня нет выбора.
- ...Насколько можно понять из обстоятельств, переворот внутри дворца уже совершился, - говорил Ольшес. - Правитель дал нам разрешение на выход в город под давлением. И во главе новой группировки стоит первый министр. Его дочь знает многое, хотя и далеко не в курсе всех дел. Она не знает, например, на какой день назначено официальное объявление о смене власти... хотя я лично полагаю, что сие знаменательное событие произойдет в дни празднества, о котором нам до сих пор ничего официально неизвестно. И еще Ласкьяри не знает замыслов отца относительно нас. Но подозревает, что замыслы эти не блещут оригинальностью и гуманностью. Во всяком случае, если не первый министр, так по крайней мере таинственная организация, которая мечтает о захвате власти, не имея на то права...
- Кстати, - перебил Ольшеса Росинский, - а вы узнали, что означает это выражение - "право на власть"?
- Не совсем.
- Как это - не совсем? - удивился Елисеев.
- Давайте я лучше буду говорить по порядку, - предложил Ольшес.
- Ну, извольте, - согласился Адриан Станиславович.
- Первое, что лично меня заставило насторожиться, - начал Даниил Петрович, - так это неоднократно повторявшийся вопрос - "Почему именно эта страна?" Поневоле нам навязывалась мысль, что Тофет чем-то отличается от прочих государств на Ауяне. Анализ различий Тофета и других стран привел к выводу, что здесь действительно имеется какая-то закавыка. С одной стороны Тофет - наиболее технологически развитая и богатая страна. С другой - в ней же якобы благополучно существуют почти первобытные племена степных кочевников...
- Якобы?.. - тут же ухватился за слово Елисеев, но Даниил Петрович, словно не расслышав, продолжил:
- Причем, заметьте, нам никаких пояснений по поводу этих племен не дают, несмотря на наши вопросы и неоднократные просьбы Хеддена разрешить ему встречу с кочевниками. Из ряда намеков, обмолвок и прочего я составил некую картину... правда, неизвестно, насколько она соответствует реальности, но все же это лучше, чем ничего.
- Вы не будете так любезны...
- Буду. Непременно. Значит, так. Право на власть - традиционное понятие, и оно каким-то образом связано с кочевыми племенами. То есть, судя по всему, это самое право дается не просто рождением, но и еще какими-то обстоятельствами, однако в чем оно выражается - я пока не знаю. Я только предполагаю, что правом на власть в Тофете называют внезапно возникающую способность общаться с морскими существами - разумными, как я думаю, - и посредниками в общении выступают именно кочевники. Но возможно, посредничество тут ни при чем... Но эти люди совсем не так дики, как нас хотят убедить, и потому нам не позволяют с ними встречаться. И потому нам не верят, когда мы утверждаем, что случайно оказались именно в Тофете, подозревают, что мы каким-то образом узнали о морском феномене и хотим тайком к нему подобраться. А именно связь с морем каким-то образом позволила Тофету обогнать другие государства Ауяны в развитии.
