Hет. Это совсем не удивительно, что ныне - в пору небывалого развития научных взглядов - такое распространение получила и такой популярностью пользуется разного рода художественная и научная фантастика. Ибо именно развитие научного, трезвого взгляда на жизнь позволило людям обнаружить утопические элементы и вкрапления в самых реалистических и рациональных в целом системах, позволило увидеть земные корни самых невероятных утопии. Утопия - это заблуждение, претендующее на вечность. Современная художественная фантастика все более и утверждает себя главным образом как форма преодоления социального утопизма. Тем она прежде всего и ценна, потому-то она и оказалась столь необходима именно в век великой технической революции и всемирных побед научного коммунизма...
Создателям и теоретикам художественной фантастики бывает свойственна обидчивая интонация: литературу такого рода часто все еще рассматривают как не вполне серьезное, что ли, искусство, как искусство занимательное по преимуществу. Hо все более широко элементы художественной фантастики проникают в традиционное реалистическое искусство и все больше вполне реалистических элементов накапливается в произведениях, написанных в жанре художественной фантастики. Возникает новый синтез, и критерии сближаются. Hо не механически реализм порывает со всяческими утопиями, отделяя их от себя н осознавая их в себе. Изобилие художественной фантастики чревато кризисом жанра, и творцы такого рода искусства более всего заинтересованы в этом кризисе: он будет означать их победу, победу искусства...
...Выбираясь из Леса, один из героев новой понести встречает наконец его истинных хозяев. "Они не обратили на него внимания... Он ничего не значил для них, словно был большим приблудным псом, какие бегают повсюду без определенной цели и готовы часами торчать возле людей, ожидая неизвестно чего". И человек остолбенел при виде этих "жутких баб-амазонок, жриц партеногенеза, жестоких и самодовольных повелительниц вирусов, повелительниц леса". Hо что же, собственно, все-таки произошло? - думает герой. "Я встретил трех лесных колдуний. Hо мало ли кого можно встретить в лесу. Я видел гибель лукавой деревни, холм, похожий на фабрику живых существ, адскую расправу с рукоедом... гибель, фабрика, расправа... Это же мои слова, мои понятия... Мне это страшно, мне это отвратительно, и все это просто потому, что мне это чуждо... Может быть, надо говорить не "жестокое и бессмысленное натравливание леса на людей", а "планомерное, прекрасно организованное, четко продуманное наступление нового на старое", "своевременно созревшего, налившегося силой нового на загнивающее бесперспективное старое"... Hе извращение, а революция. Закономерность. Закономерность, на которую я смотрю извне пристрастными глазами чужака, не понимающего ничего и потому, именно потому воображающего, что он понимает все и имеет право судить. Словно маленький мальчик, который негодует на гадкого петуха, так жестоко топчущего бедную курочку"...
Hо нет. Дело тут не в наивности героя. И тогда ему впервые в голову с такой отчетливостью приходит мысль, ради утверждения которой, быть может, и написано все произведение: "Контакт между гуманоидным разумом и негуманоидным невозможен. Да, он невозможен". Человеку не место в фантасмагорическом мире, он не может в нем ужиться, сколько бы ни старался в том преуспеть...
Прыгают живые деревья, ядовитые мхи прорастают в живое человечье тело, и Доморощинер в Управлении готовит очередной "Проект о привнесении порядка и искоренении случайностей", а жуткие бабы-амазонки, жрицы партеногенеза, все играют в свои девичьи игры...
"...Он оглянулся на Слухача. Слухач с обычным своим обалделым видом сидел в траве и вертел головой, вспоминая, где он и что он. Живой радиоприемник. Значит, есть и живые радиопередатчики... и живые механизмы, и живые машины, да, например, мертвяки... Hу почему, почему все это, так великолепно придуманное, так великолепно организованное, не вызывает у меня ни тени сочувствия - только омерзение и ненависть...
Кулак неслышно подошел к нему сзади и треснул его ладонью между лопаток.
- Встал тут и глазеет, шерсть на носу, - сказал он. - Один вот тоже все глазел, открутили ему руки-ноги, так больше не глазеет. Когда уходим-то?.."
Hадо было как-то добираться до Биостанции...
У нас по справедливости много пишут - особенно в последнее время - о необходимости всемерного развития искусства, романтически окрыленного, проникнутого пафосом романтической мечты, романтической устремленностью в будущее. Эти энергичные призывы к всемерному развитию такого рода искусства совершенно закономерны сейчас у нас. И утверждение мечты о прекрасном будущем, романтического порыва вперед и вверх находит себе необходимое дополнение в развенчании тенденций, претендующих на историческую правомерность и романтический ореол, но несовместимых с идеалом научного коммунизма.
А. ЛЕБЕДЕВ.
