обращаться к ней так вслух.
Викентия вмешивалась во все разговоры ученого с андроидом, не давала роботу самостоятельно заканчивать фразы. Навязчиво расспрашивала Алгура о планах по извлечению устройства, о предполагаемом процессе и инструментах. Даже когда он общался со своим начальством по телефону, предварительно отойдя подальше, она оказалась рядом. Откровенно говоря, пользы никакой в этой консультантше Алгур не видел. Он сам являлся ученым широкого профиля и мог сделать достаточно выводов об устройстве робота. Конечно, часть её наблюдений была полезной, это не стоило принижать. Ученый – тот, кто прежде всего ценит факты, а не домыслы.
– Алгур, там не должно быть консультантов, – уверенно сказал начальник по телефону, – ты что-то путаешь.
– Крайне счастлив слышать, – так, чтобы Вика не поняла о чем разговор, ответил ученый, – значит вы решите этот вопрос? И да, завтра мне нужна сюда проектная группа.
Команду они укомплектовали предварительно, во время согласования деталей договора. Так что ребята только и ждали старта.
– Сделаем.
Вернувшись к андроиду, Алгур решил еще раз с ним пообщаться. «Нейросети тоже люди» – приговаривал ученый, когда сталкивался с искусственным интеллектом. Он относился к устройствам с теплотой, любовью и уважением. К ним самим, к их создателям. И прекрасно понимал тех, кто долго и упорно продвигал законы о защите прав искусственного интеллекта.
Сначала была «золотая лихорадка» – нейросети развивались семимильными шагами, внедрялись во все направления человеческой жизни. Потом пришло отрицание. Часть людей не сумела подстроиться, получить новые профессии, лишилась работы и от безделия стала сходить с ума. Ко всеобщей радости, этот трудный период был решен с помощью государственных программ бесплатного образования и психологических курсов адаптации к существованию в новой реальности. Уже лет через десять выросло следующее поколение. И оно не представляло жизнь вне мира технологий. Молодёжь нацелила свою энергию на борьбу за права искусственного интеллекта и добилась своего. Не без ограничений, конечно. В каждую нейросеть должен быть записан порядок поведения в обществе. Которым, судя по документации, субъект находящийся в ангаре, также следовал.
Несколько раз, не в самом дружелюбном тоне, Алгур попросил Вику не вмешиваться в его диалог с андроидом. Кажется, она поняла, что не стоит мешать. Ученый метнул острый взгляд на девушку и обратился к роботу:
– Имя-то у тебя есть? Неужто не спрашивал никто?
– Ты назвал меня Рикс.
– Почему?
Алгур сразу заметил, что робот путается во времени, но это не составляло трудностей. Ученый быстро адаптировался к любому формату общения. В позапрошлом проекте ему довелось находить общий язык с чудаковатой нейросетью многоуровневых пшеничных полей. Главное было понять, что ИИ не вышел из строя. Оказалось, искусственный интеллект научился шутить. А именно – давал сельхозникам неправильные данные о состоянии растений. То покажет на мониторе нашествие огромной саранчи на верхнем поле, то говорит, нужно срочно повысить температуру потому, что пшеница замерзает. Пришлось с программистами продумывать массив данных для дополнительного обучения «тактичности», чтобы нейросеть четко знала, какие шутки уместны и в каких обстоятельствах. Сейчас вспоминать весело, а тогда совсем ум за разум заходил.
– Это аббревиатура. На конце З, но читается как С. Робот с искусственной квантовой запутанностью, – механически отчеканил андроид.
– Ну, здорово, Рикс. Занесу в документы.
– Бесполезная информация, – бросила Вика.
Надолго её молчания не хватило. Алик сцепил зубы и посмотрел на время. Через час его должны забрать. С утра начнет работу со своей командой. Предварительные выводы ясны. Но пара едких вопросов так и зудели, что он не удержался.
– Викентия, напомни, ты из какой организации? – с прищуром спросил он, снял линзы очков и поочередно вытер маленькой салфеткой.
– Международный научно-технический исследовательский институт квантовой механики и наноэлектроники имени Планка.
– Угу, – кивнул он, – звучит внушительно. Серьезно.
Тон его прыгнул, но не выдал сарказма.
– И какие твои задачи? – продолжил Алгур, – Какая роль?
– Консультирование по вопросам квантовой механики.
Девушка отвечала так, словно бросала в Алика камни. Прерывисто, резко.
– Мне не нужны консультации. Буду признателен, если не будешь мешать.
Он старался говорить насколько возможно вежливо. Пока Вика слушала, то казалась миловидной девушкой. С двумя косичками-колосками. Невинная, будто бы добрая. Большие глаза, пухлые губки. Белый комбинезон ей очень подходил, подчеркивал изящную фигуру. Она была высокой, но всё же ниже Алика. Когда-то в университете он примерно так представлял себе «идеальную девушку». Хорошо, что теперь для него важнее суть, а не оболочка.
– Хах, – ухмыльнулась Викентия, – а ты первый, кто пробует дать мне отпор. Остальные подлизывались. Я же в хороших отношениях с начальством.
Было похоже на комплимент. Но с какой-то толикой угрозы.
– Нет, мессир Алик, – продолжила она с насмешливой улыбкой, – ты не будешь ставить мне условия, иначе в колесах твоей компании появятся такие палки, что вы не выгребете даже с помощью «больших братьев».
Внутри щелкнул какой-то тумблер, но Алгур вернул его на место и выдохнул.
– Ладно, – пожал он плечами, – будем работать в паре. Но консультации мне всё-таки не нужны.
Приехал Виктор Степанович на той же миниатюрной машине, что и утром. Но в этот раз сам за рулем. Ученый задумчиво подошел к автомобилю. Оглянулся на жестко зафиксированного у стойки андроида. Глаза его показались тревожными, печальными. Говорит ему мама, что роботы не такие, как люди, а он всё не осознаёт. И птицы электронные для него живые, и нейросети – друзья.
– Залезайте, – кивнул полный мужчина на заднее сиденье.
Алгур потоптался на месте.
– А давайте сделаем иначе, – погладил Алгур подбородок, – привезете еды? Не взял с собой. Останусь на ночь. Видел там кровать.
Мужчина сдавленно хихикнул, словно подумывая что-то пошленькое. Но затем глянул на Викентию неподалеку и тут же его лицо стало красным, как и утром.
– Да-да, привезут. Закажите в приложении, я добавлю вас к сотрудникам. Ну, бывайте.
Он махнул рукой, завел машину и уехал. Странное поведение. Снова дурно стало? И, кажется, после взгляда на консультантшу… Ладно, Алгура их личные отношения не касаются.
Ученый позвонил ассистенту и попросил наутро взять ему свежую одежду. Рукомойник какой-никакой есть, с туалетом тоже в порядке, кофейно-молочных ледышек в боксе хватит на пару дней. Ночевать «где попало» не впервой. Куда ученых только не заносит в поисках ответов на вопросы. Половину прошлого года жил на корабле. А тут ангар, да еще и тёплый.
Вечерело. Солнце не уходило, но оранжево-алые оттенки выдавали его намерения. Огромные двери ангара заперли на ночь. Техники и механики разъехались по домам. Хоть они не взаимодействовали ни с андроидом, ни с учеными, без них стало пустынно. Эхо шагов отскакивало от стен, прыгало вверх-вниз и затухало.
