- Ирка...
Я шагнул к ней, но она уже отвернулась. Мелькнула прядь волос, блеснула, закрываясь, дверь, и свет погас. А я не успел даже сказать "спасибо".
Гудение становилось все громче: голова начала болеть. Рубашка мигом взмокла. Я глубоко вздохнул. Все будет хорошо. Просто отлично. Просто замеча...
Но Ирка так и не увидит чуда. Никогда. И почему я с ней не попрощался?
Перехода я не ощутил. Просто тысячи мельчайших песчинок кольнули лицо, впились в кожу рук, и все звуки на миг смолкли.
Я уже там, понял я. Это другой мир.
Конейнера больше не было: я стоял на опушке леса. Где-то поблизости плескалась вода. Пахло травой и костром. В лицо дунул прохладный ночной воздух. Здесь тоже было лето. Я вспомнил каникулы на Волге: такие же звезды над головой, осока у песчаного берега, далекий огонек костра в лесу.
Я прикрыл глаза, только сейчас осознавая, что дело сделано. Для своего мира я все равно, что мертв - или буду мертв через полгода. Я вспомнил о бабушке, которая зайдет в пустую квартиру. О новом ландшафтном проекте на Вернадского, которого я ждал три года. Об Ирке, которая совсем одна.
Нет. Не сейчас. Потом.
От костра доносились мальчишеские голоса. Я подумал и направился на огонек.
Потертые палатки, желтые и темно-синие, светлели среди мокрых сосен. У костра сидели шестеро мальчишек и невысокий парень лет тридцати. Темный котелок исходил паром и запахом грибов. Завидев меня, парень приветливо махнул рукой.
- Издалека идешь?
- Ищу друзей, - ответил я. - Кажется, я немного заблудился.
- Присаживайся. - Он широким жестом указал на место у костра. - Переночуешь с нами, утром выйдешь на дорогу. Если что, кто-нибудь из ребят проводит.
- Вы местные?
- Ну да. Тут городок неподалеку, Веткино - может, слышал?
Я моргнул.
- Еще бы. Я там родился.
- Неужели земляк? Из второй школы?
- Ага. - Я присел у костра, и кто-то из ребят сразу передал мне кружку с горячим чаем. - Спасибо... Пятнадцать лет назад закончил. А ты?
- Десятый год там физкультуру преподаю, - блеснул зубами парень. - Алексей.
- Дима.
- Учу ребят морскому делу. - Алексей смущенно улыбнулся. - Нам должны завтра семь швертботов выдать; с утра пойдем на лодочную станцию. Повезло, что у меня почти все одноклассники в Веткино остались: без них я бы не справился. Кто с верфью договорился, кто транспорт нашел. Вот, готовимся к походу.
Ну ничего себе...
- А как же твои одноклассники не разъехались после школы? - осторожно поинтересовался я. - Не скучно им здесь?
Алексей покачал головой.
- С тех пор, как завод переоборудовали, у нас тут не хуже, чем в Академгородке. Куча народу приехала обратно. А ты давно дома не был?
- Давно. - Я потер лоб. - Мои друзья... разъехались. Их больше нет.
- Через Службу ушли, что ли?
Я вздрогнул.
- У меня девушка так сбежала, - серьезно произнес Алексей. - Не вздрагивай, я рассказал ребятам. Так что и у нас не все безоблачно.
- А безоблачно никогда не бывает, - сказал кто-то хрипловатым баском.
Веткино... завод... вторая школа... Какой знакомый мир.
Я достал из кармана коммуникатор. Как ни удивительно, здесь сеть работала так же. Найду своих. В конце концов, ради чего я сюда попал?
"Абонент недоступен".
Нет. Нет! Они же должны были быть здесь!
Куда меня выбросило?
Экран коммуникатора мигнул и погас. Ну да, сели аккумуляторы. Если неделю не заряжать, жди приятного сюрприза в самый подходящий момент.
Я встал.
- Димка, ты куда? - окликнул меня Алексей.
- В город, - бросил я. - Спасибо вам, ребята.
Я шел по шоссе. Накрапывал дождь, но не это меня беспокоило.
Моих друзей здесь нет.
Это не тот мир, о котором я мечтал. Пусть он и похож на мои фантазии: родной город, откуда не уезжают, друзья, которые остаются вместе...
Почему же я здесь? Сознание сканируется в момент перехода: о чем я мечтал в ту минуту? О друзьях, о родном городе?
Нет. Я думал об Ирке. И о том, что так и не попрощался с ней.
Неужели это для меня так важно? Увидеть ее еще раз, сказать те самые слова?
А ведь да, понял я. Да.
Очень.
Может быть, еще не поздно вернуться?
Я шел по проселочной дороге, а передо мной начинался городок, где я прожил полжизни - пока мало-помалу не променял скромные улицы на яркую столицу.
Здесь и вправду изменилось многое. Поднималась вверх стеклянной иглой больница, где осторожные и чуткие механические руки заменили почти всех врачей и сестер. Я вспомнил школьную медсестру, внутренне усмехнулся и подумал, что, возможно, это не всегда к худшему.
Рядом с пятиэтажками висели стеклянные платформы: дома осторожно демонтировали, снимая с этажа блок за блоком. На месте разобранных зданий росли уютные двухэтажные коттеджи. Новый мир... хотя, может, и старый был не хуже? Я не был дома несколько лет - вдруг и в Веткино-из-моего-мира наступили перемены?
Мы - волнорез, сказала Ирка. С нами ты не утонешь.
Но волнорез остался позади, и вот оно, открытое море. А мне не хватает берега.
Доплыву ли я до него?
Решено. Я еду в Службу.
Я добрел до станции под утро. Зашел в электричку, рухнул на пластиковое сиденье и мгновенно уснул.
Почти всю дорогу до Москвы я дремал, изредка просыпаясь и выглядывая в окно. Леса, луга и заброшенные деревни: похоже, здесь услугами Службы пользуются так же активно, как и в моем мире.
Часы на Ленинградском вокзале ни капельки не изменились, и меня кольнуло странное предчувствие. Я решительно спустился в метро. Уже садясь в вагон, я сообразил, что еду домой... в свой бывший дом.
Пятницкая не изменилась вообще. Даже блинный автомат стоял на том же месте, и так же знакомо скрипели двери подъезда.
А потом из этих дверей вышла Ирка в длинном светлом платье, и я впервые увидел, как при виде меня садятся на асфальт.
- Иришка, ты только не пугайся. - Я медленно поднял руки. - Это правда я.
- Похоже, тема для докторской у меня есть, - слабо сказала Ирка, сидя на земле. - Димка, ты почему живой и в нашем мире, а?
- Я вообще-то думал, что это мой мир... - Я осекся. - Ирка, это правда?
- Такого никогда еще не было... - Ирка всхлипнула, и я вдруг все понял. Или почти все. - Господи, Димка, у меня же вся аппаратура после твоего ухода отключилась, вмиг! Бросилась к ангару - никого. Я думала, ты погиб... три раза перепроверила все, потом села на пол и заревела, как дура.
Я стоял, растерянно моргая. Значит, вот оно, мое путешествие? Я сделал круг и вернулся? Вернулся, ни на минуту не покидая свой мир?
