- Джербер у телефона, - произнес он.
Звонила секретарша Лиса.
- Врач еще не ушел, - сказала она. - Должно быть, сегодня утром его особенно беспокоит язва, а может, ему опять послышалось это тиканье. Но у меня есть для вас кое-какие инструкции. Будьте добры, позавтракайте, в час дня ознакомьтесь с Четырнадцатым этажом, а в два зайдите сюда.
- Чем там пахнет, мисс Теблейн? - спросил Джонатан.
Секретарши считали жаргонные выражения доказательством демократичности, и, если вы употребляли их, они пускали слух, что вы очаровательны. Не жалея ни сил, ни молодости, девушка расшибалась в лепешку, работая для босса, который был признан достаточно очаровательным.
- Не знаю, - ответила мисс Теблейн. - Но, несомненно, происходит что-то важное. Главный Проект.
- Как вам известно, я завтракаю в двенадцать с Группой Младших Сотрудников. Директора же отправляются завтракать не раньше четверти второго. Если я поднимусь на Четырнадцатый, когда они уйдут, я никого не застану. Вы случайно не знаете, что, по его мнению, я должен там делать?
- Думаю, что вам нужно только осмотреть помещение, сказала мисс Теблейн. - Как бы я хотела пойти с вами! Мистер Джербер, обещайте мне одну вещь. Обещайте, что, вернувшись, вы скажете мне, действительно ли в туалете мистера Уоффена позолоченное сиденье.
- Хорошо, - пообещал Джонатан, отлично зная, что никогда этого не сделает.
Он позавтракал со своими двумя помощниками, более молодыми, чем он, еще не закончившими стажировку. Он обнаружил, что весть о получении им золотого пропуска уже успела разнестись, и это открытие позабавило его. Перед ним сияли чисто вымытые восторженные лица юношей; как только он открывал рот, они из уважения к нему тут же судорожно вытягивались.
Вскоре после часа Джонатан поднялся в лифте на Четырнадцатый этаж. Он был заметно меньше Тринадцатого; видимо, разница между размерами ступеней была больше, чем это казалось с улицы.
Другой охранник, отдав честь, сообщил, что на этаже помещается восемь директорских кабинетов и зал для совещаний и Джонатан может свободно осмотреть все, что захочет.
- Здесь есть на что взглянуть, сэр, - добавил охранник.
И он был прав. В нескольких кабинетах стояли парикмахерские кресла, гигантские телевизоры и бары, заполненные специальными смесями по вкусу хозяина. В одном находилась камера для хранения сигар размером с банковский сейф, в другом - мишень для стрельбы из духовых пистолетов, при третьем была оборудована финская баня "сауна". Самой интересной оказалась комната, представлявшая собой точную копию палубы прогулочной яхты, со складным стулом и стойкой для удочек и спиннингов. Нигде и в помине не было ни одного чиновника, ни одной секретарши. Ни один документ не осквернял сверкающее полированное дерево громадных письменных столов.
- Скажите, - обратился Джонатан к охраннику, - как часто заходят сюда члены Правления?
- Они собираются здесь на ежегодные совещания, сэр, ответил тот. - А в другое время, мне кажется, они приезжают сюда только тогда, когда их вызывает мистер Седеруэйт.
Хенском Людлоу Седеруэйт II был тем самым Президентом "Объединения", чьи апартаменты занимали самый верх пирамиды и чье, судя по снимкам, нестареющее с годами лицо фотографировали, но которого никто никогда не видел.
- А кто-нибудь из них живет в Миннесоте? Простите мое любопытство. Ведь я здесь впервые.
Охранник хихикнул.
- Что вы, сэр, вы забываете, что у них у всех теперь свои самолеты и свои летчики. Взять, к примеру, мистера Иппингера - у него четыреста тысяч акров в Луизиане, которые ему нужны для ловли креветок; там он и живет. Мистеру Летчуэллу принадлежит маленький остров у берегов Мексики; у него собственный замок и своя маленькая армия - поэтому-то он и носит красно-синюю форму и кожаные сапоги со звездами.
- Я наверняка встречал мистера Летчуэлла в лифте.
Джонатану удалось в разное время мельком повидать почти всех осанистых, импозантных директоров. Один из них, бесспорно рыбак, носил белые парусиновые брюки и белую фуражку с зеленым целлулоидным козырьком. Другой по соображениям здоровья ходил в сандалиях из сыромятной кожи, из которых торчали голые пальцы. За всеми этими маленькими чудачествами крылся, конечно, определенный расчет; как неоднократно и терпеливо объяснял ему мудрый старый Лис, они прибегали к ним, чтобы продемонстрировать сбою демократичность.
Поблагодарив охранника, он снова спустился вниз.
- Без пяти два, - объявил он, просунув свою лысую голову в приемную Лиса.
- Заходите и подождите здесь, - сказала мисс Теблейн, глядя на него поверх очков. - Ну, говорите же! О, вы должны мне сказать! Оно на самом деле...
- Наши директора слишком много работают, чтобы заниматься подобными глупостями, - неодобрительным тоном прервал ее Джонатан. - Но я понимаю, конечно, что вы просто пошутили.
- А мне так хотелось узнать!
Достаточно ли безупречна лояльность мисс Теблейн? Не исключено, что она может оказаться опасной сотрудницей, подумал Джонатан. Он погрузился в чтение "Дорогих сограждан" - органа, который "Объединение" выпускало для своих сотрудников, и читал до тех пор, пока не вспыхнула сигнальная лампочка и мисс Теблейн объявила, что он может войти. Хорошие новости или плохие - а, по его мнению, они едва ли могли быть плохими - он их сейчас узнает.
- Добрый день, сын мой, - сказал Л. Лестер Лис.
Лицо его было белым, как лист "Гга" - полуфабриката, который компания производила для предприятий зубной пасты, и на этом белом лице пятнами залегли глубокие тени. Один угол рта у него отвис. Левый глаз с огромным свирепым зрачком был широко, по-совиному открыт.
- Да вы больны, Лестер! - вскричал потрясенный Джонатан.
- Я не болен, я умираю, - невозмутимо ответил заведующий отделом рекламы. - Я умру сегодня днем за моим письменным столом, по-видимому, не позже, чем через пять-десять минут.
- Позвольте мне отвезти вас домой!
- Нет, я хочу, чтобы это произошло именно так, - произнес Лис голосом, подобным обрывку тумана. - Я хочу, чтобы моя смерть, как и вся моя жизнь, стала демонстрацией верной службы "Объединению" и тем идеям, которые оно олицетворяет. Но время не ждет, сын мой. Завтра утром во внутриведомственном бюллетене - Голубая форма 114В - будет объявлено, что вы становитесь моим преемником на посту главы отдела рекламы Для начала вы будете получать пятьдесят тысяч. Соответственно увеличится число акций вашей премии.
- Благодарю вас, Лестер.
- Я надеюсь, первое, что вы сделаете, вступив в должность, - это найдете себе помощника, в котором, как в нас с вами, будет гореть священный огонь. Советую вам последовать моему примеру - прочешите агентства, найдите молодого Джонатана Джербера и воспитайте его, как в течение двадцати одного года воспитывал вас я.
