Келлог распухал, ширился, как туча, преграждал доступ воздуху. Хаос поглядел вниз – глубины под ним перетекали в мглистую бездну.
О, черт! Он – на диване, весь в поту. Как будто в очередной раз сработало реле времени, и Келлоговы навязчивые идеи излучились вовне, вторглись в сны Хаоса. «Хуже времени для сна я, пожалуй, выбрать не мог, – решил он. – Уж если Келлог так возбудился, что послал Эджа… потому что почуял, что он, Хаос, не спит».
Хаос снова подумал: не завести ли машину, не удрать ли к черту на кулички? Сколько надо проехать, чтобы хорошенько выспаться наконец? И можно ли вообще выбраться за пределы досягаемости Келлога? А вдруг это заботит лишь его одного? Может, остальные так привыкли к снам Келлога, что им теперь на все наплевать?
Когда-нибудь, может, он это сделает. Выяснит, что пропало. Если что-то пропало. Он боялся, что слишком долго прождал. Надо было это сделать… когда? Много лет назад. Когда работали все машины.
А теперь это по плечу только Келлогу. Ни у кого больше нет ресурсов для такого длинного пробега. А у Келлога они есть, ибо каждый делает то, что ему говорит Келлог. Когда Келлог принялся все кругом переименовывать, никто даже пальцем не шевельнул, чтобы ему помешать. В том числе и Хаос. Да, с самим собой Хаос всегда был честен. И вот теперь он не может вспомнить даже свое прежнее имя.
Полулежа на диване, он промокал лоб рукавом. По телу прошла голодная дрожь – значит, надо чего-нибудь перехватить. Придется наведаться к Сестре Эрскин – до чего ж не охота, но кого это волнует? После одного из снов Келлога он возненавидел Хэтфорк. В том сне все и вся было под чарами Келлога. Куда явственнее, чем обычно.
Сестра Эрскин содержала самый большой магазин для генетически ущербных изгоев, жителей Хэтфорка, Товары (главным образом консервы и вещи, годные в пищу) просачивались через Малую Америку, где распределением ведали Келлог и его продрейнджеры. Сестра Эрскин обитала в старой гостинице «Холидей», в одной из хижин подле пустого голубого бассейна.
Хаос оставил автомобиль на подъездной дорожке и вошел в главный корпус. Прилегающие площадки были захламлены донельзя: машины, машины, машины. Частью запаркованные, частью брошенные. Небо расчистилось, солнце палило вовсю, грело асфальт, заставляло Хаоса ощутить слабость во всем теле. Он услышал в здании голоса и поспешил на них.
Между ним и вестибюлем на бетонном крыльце сидела девчушка в лохмотьях. С головы до ног она была покрыта прелестным шелковистым мехом. Она покосилась на Хаоса, когда он приблизился.
– Виноват, – сказал он с вялой улыбкой. Его мутило от голода.
В гостиничном вестибюле на гнилых диванах сидели Сестра Эрскин и родители той девчонки, что встретилась ему на крыльце, – Джиф и Глори Селф. При появлении Хаоса они оборвали беседу.
– Здравствуйте, Хаос, – любезно сказала Сестра Эрскин. – У меня было предчувствие, что мы с вами нынче увидимся. – Морщинистое лицо исказилось кривой улыбкой. – Хаос, вы ведь знакомы с супругами Селф? Джиффорд, Глори.
– Знаком. – Хаос кивнул супружеской чете. – Сестра, у вас из еды что-нибудь найдется?
– Из еды? – переспросила Сестра Эрскин. – Пожалуй, могу предложить суп в бутылках…
– Консервы, – перебил Хаос. – Есть что-нибудь? – К старухиному супу он пристрастия не питал. Слабенький бульончик с хрящеватыми кусочками некой живности, давшей I, дуба нынешним утром… Тьфу!
– Увы, – рассеянно отозвалась Сестра Эрскин. – Консервов не имеется…
Джиффорд Селф многозначительно поднял брови:
– О том-то мы и говорили, Хаос, перед вашим приходом. Вот уже неделя, как от Келлога ни одной банки консервов. – Он попытался зацепить Хаоса взглядом, но тот не дался.
– Кажется, утром приезжала машина? – спросила Сестра Эрскин. В ее голосе било через край любопытство.
– Эдж, – сказал Хаос.
– И?..
– Все, кто заснут ночью, узнают новость, – ответил Хаос. – Сегодня – насчет дельфинов и китов. А про консервы – ни слова.
Молчание.
– Хаос, мы рассчитываем, что вы съездите в Малую Америку… и, может быть, поговорите с Келлогом… – Сестра Эрскин без всякой надежды прервала паузу. Джиффорд Селф внимал, оглаживая бороду.
– А вы знаете, что было со мной последний раз, когда я в Малую Америку ездил? – спросил Хаос. – Келлог меня в тюрягу засадил. Сказал, мой гороскоп не вяжется с влиянием Марса. Или вяжется. Что-то вроде этого. – Он почувствовал, что краснеет – густо-густо. А что, может, он способен и вовсе обойтись без еды? Хотя жилы горят – надо еще выпить. Тьфу, дурак, обругал он себя, какого хрена лысого ты уехал из Комплекса?
Джиф и Глори сидели, глядя на него. Ждали.
– А почему бы вам не сожрать своего ребеночка? – спросил он. – Он же с виду – настоящий звереныш.
Не дожидаясь ответа, Хаос двинулся к выходу. Под лучи свирепого солнца. Девчонки Селф на ступеньках и след простыл. Но с крыльца он сразу ее приметил: сидит на корточках перед его машиной, подсасывает через полиэтиленовый шланг из бака бензин. Хаос подался назад, в тень козырька, затаился там и глядел, как девчушка, покачиваясь на мохнатых ножках, поворачивает голову, вытягивает губы дудочкой и с отвращением выплевывает бензин, а затем опускает свободный конец шланга в пластмассовую канистру.
Выждав некоторое время, Хаос покинул свое укрытие и медленно зашагал по парковочной площадке. Девочка повернулась, вытаращила глаза, замерла. Бензин струился в канистру.
Хаос остановился рядом с воровкой.
– Давай, давай, крошка. Только не проливай.
Она испуганно кивнула. Хаос заметил, как дрожат ее руки. Он наклонился и двумя пальцами пережал шланг посередине.
– Говорить умеешь? – спросил он, приподнимая влажный конец шланга над бензобаком.
Она сердито блеснула глазами:
– Еще как.
– Прошлое помнишь? – осведомился он. Было яснее ясного, что он имеет в виду.
– Не-а.
– Что, родители не рассказывали?
– Кое-что рассказывали.
– Ну ладно. Короче, маленьким девочкам не пристало заниматься таким дерьмом. – Он тут же пожалел о своих словах. Дурацкие ностальгические проповеди. – Забудь. – Он отшвырнул шланг. Тот закружился в воздухе, разбрасывая капли бензина, и упал на дно пустого бассейна.
Он сел в машину. Девочка встала и стряхнула пыль с серых джинсов. Свесила голову набок, впилась глазами в Хаоса, и его тотчас разобрало любопытство: что же она видит? Кого? Летучую мышь? Пещерного жителя?
– Ну ладно, – повторил он.
– Куда ты едешь? – нерешительно спросила она.
Он вспомнил совет, который дал ее родителям, и подумал: а вдруг они так и сделают?
– Залезай, – предложил он девчонке, подчиняясь необъяснимому побуждению. Протянул руку и отворил заднюю дверцу. Девочка подпрыгнула, он решил, что она сейчас убежит, но она тут же появилась по другую сторону автомобиля и уселась с ним рядом.
