Рико как-то раз решил выкопать погреб, точнее потайной склад и поскольку отнёсся ко всему очень серьёзно, то стал рыть очень глубокую яму и наткнулся на трубу большого диаметра, изготовленную из очень прочного серебристого металла. Ему стало любопытно, что это за труба проложена на почти семиметровой глубине и он прорезал её с помощью режущей трубки. Труба, диаметром два с половиной метра, оказалась подземным ходом, наклонно уходящим под землю, и когда он пошел по ней вниз, то вскоре упёрся в перегородку из такого прочного металла, который не брала даже режущая трубка. Когда же он пошел вверх, то пройдя по подземному ходу четыре километра оказался в небольшой камере, скрытой под вершиной пологого холма. Наружу из этой камеры вёл узкий лаз, засыпанный камнями и когда он освободил его, то оказался в небольшом гроте и тот оказался ему хорошо знаком. Пару раз он приходил в него с девушками. Холм этот считался проклятым. Видимо потому, что когда дул ветер, из грота доносились громкие завывания.
Сеньориту Исабель не мог испугать этот дурацкий вой и однажды она нашла за каменной глыбой лаз и проникла по нему в подземный ход. Так она встретилась под землёй с тем самым парнем, на которого давно уже положила глаз. Иногда Рико проклинал себя за то, что решил выкопать тайник у себя на складе, а иногда благодарил за это небеса. К тридцати пяти годам, он, к своему глубокому сожалению, так и не влюбился ни в одну девушку как в Пуэбло дель-Торро, так и в других ближних и дальних пуэбло. Зато его угораздило влюбиться в благородную сеньориту и только теперь, приняв окончательное решение, он успокоился и как только Исабель спустилась в подземный ход, закрыл вход в него люком, накрыл листом металла и поставил на него несколько тяжеленных болванок, после чего запер дверь в чулан и пошел не в кузницу, а в жилище Анхеля, своего странного и удивительного помощника, чтобы вылить воду из жестяного корыта, которое Исабель использовала вместо ванны.
Как и Рико, Анхель был неплохим кузнецом, но куда лучшим, чем он, механиком, хотя и не имел соответствующих амулетов. Он вообще знал множество таких вещей, о которых Рико даже и не подозревал. Однако, самым удивительным и странным он считал само появление Анхеля в Пуэбло дель-Торро, расположенное на окраине баррио дель-Соль. Этот мужчина пришел из пустыни, сумев избежать Цветов Танатоса и не стать их ни воином, ни слугой, ни рабом, хотя это и стоило ему глаза и страшного шрама на щеке. Шрам Анхеля не очень-то беспокоил, хотя и уродовал его лицо, зато бельмо на глазу частенько мешало. Особенно тогда, когда он приходил на помощь Рико в его стычках с кабальеро. Анхелю перевалило за семьдесят, но он не выглядел стариком, обладал большой физической силой и хорошо умел держать в руках дубину, хотя без неё всё же сражался куда лучше и если бы не бельмо на глазу, то и вовсе прослыл бы просто отличным бойцом. Впрочем Рико ценил Анхеля вовсе не за это, а за то, что этот сутулый, кряжистый мужчина стал его другом, преданным и верным своему слову. Когда выяснилось, что он отличный кузнец и механик, то в их пуэбло прибыл с целой делегацией староста Пуэбло дель-Палома, чтобы просить его перебраться к ним, но он отказался только потому, что не он, а Рико летал в Капитал дель-Соль и просил за него супериора.
Когда Рико прошел из жилища Анхеля в кузницу, тот уже находился там и готовил в маленькой кухне завтрак. Он принёс из дома яйца и жарил яичницу с ветчиной. Анхель знал, что Рико тайно встречается с Исабель и относился к этому неодобрительно, но никогда не порицал и только сожалел, что эти встречи не приведут ни к чему хорошему. Как и Рико, он относился к воином Танатоса точно также, правда, почему-то с куда большей ненавистью, а ещё он знал главную тайну своего друга и даже более того, оказался точно таким же человеком, как и он. Они оба родились сенситивами, но очень умело скрывали свой дар. Узнай кто об этом, то их обоих немедленно отправили бы в одну из Торре дель-Танатос, – обитель воинов и слуг Танатоса. Никто не знал, сколько огромных башен окружает Мундо дель-Танатос, как и не знал того, что там делают с теми, кто обладает сенситивными способностями. Единственное, о чём можно говорить с уверенностью, слуги Танатоса относились к ним не враждебно. Они оба были телепатами и потому Рико спросил своего друга не разжимая губ, даже не видя его за стеной глазами:
– Анхель, ты опять прыгнул из дома прямо в кузницу? Когда-нибудь твоя лень доведёт тебя до беды.
– Не волнуйся, Рико, я не зажигал в доме света и потому никто из соседей этого не узнает. - Ответил Анхель и тотчас спросил, нарисовав перед Рико меч - Похоже на то, что ты, наконец, решился стать благородным идальго, парень?
Рико любил поговорить с Анхелем таким образом, но нормальный разговор ему нравился всё же куда больше. Тем более на такие серьёзные темы. Однажды они договорились никогда не читать мысли друг друга, но при телепатическом общении он мог невольно выдать себя, а ему не хотелось, чтобы Анхель узнал, что больше всего в жизни он мечтает, чтобы кто-нибудь разрушил Мундо дель-Танатос. Кто сможет такое сделать он не знал, но всё же мечтал об этом. Он хотел было прыгнуть за спину Анхелю, но передумал. В таком способе перемещения он был не силён, зато мог с лёгкостью одним только взглядом поднимать тяжеленные слитки металла. Поэтому Рико просто вошел в кухню и со вздохом сказал, усаживаясь за стол:
– У меня не было другого выбора, Анхель, ведь я очень люблю эту взбалмошную, отважную нинью и она меня тоже.
Анхель повернулся от плиты с большой сковородкой в руках, поставил её на стол и высказался по этому поводу, как всегда весьма витиевато и с подтекстом:
– Ну, что же, тогда вы оба станете сражаться на аренах не из-за этого проклятья, которое наслал на наш народ какой-то злобным урод, не знающий, что такое весна, а во имя своей любви, и это выглядит намного благороднее. Ты сам отправишься с прошением к супериору?
Хотя яичница с ветчиной интересовала Рико гораздо больше, чем разговор с Анхелем во время еды, он, взяв в одну руку вилку, а в другую большой кусок хлеба, ответил:
– Мне нет никакого смысла прогибать спину перед Мануэлем, чтобы тот дал мне разрешение на посещение Капитала и вдобавок ко всему, это ничего не даст. Что может привезти с собой деревенский кузнец в подарок чиновникам, окружившим благородного дона Рамиреса де Магнифико? С десяток простых ножей. Так они им не нужны. Был бы я мясником, то пара свиных окороков и вязанка колбас мигом бы всё решили, а так я могу проторчать там весь день и не попасть на приём к дону Рамиресу. Поэтому будет проще послать ему письмо в большом конверте. Он всегда читает почту сам и в первую очередь достаёт из кучи писем те, которые привлекли его внимание. Так говорила мне Исабель и к тому же если я нарисую на конверте клинок и розу с длинными шипами, то уж она-то точно сразу же заметит моё послание. Исабель хотя и гордится своими победами на турнирах, всё же куда больше любит помогать отцу в его делах. Поэтому она читает вместе с ним все письма и даже даёт ему советы.
