Каттнер Генри
Кладбищенские крысы
Старый Мэссон, сторож одного из самых старых и запущенных кладбищ в Салеме, вел войну с крысами, которые много поколений назад явились из портов и заселили кладбище. Крысы были здоровенные, их было много, и Мэссон, заняв место своего таинственно исчезнувшего предшественника, решил их выжить. Поначалу он расставлял на них силки и подсовывал к норам отравленную пищу, потом пытался стрелять в них, но все напрасно. Крысы остались, они множились и бегали по кладбищу огромными стаями.
Были они велики, даже для "mus decumanus", достигающих в длину пятнадцати дюймов, не считая голого розово-серого хвоста. Мэссон время от времени встречал экземпляры размером с большого кота, а когда могильщики наткнулись пару раз на их норы, решил, что вонючие туннели достаточно широки, чтобы по ним на четвереньках мог проползти человек. Да, корабли, много лет назад прибывавшие к разрушающейся пристани Салема из дальних портов, привозили порой странные грузы.
Иногда Мэссон задумывался над необычайными размерами нор, вспоминал странные и страшные легенды, которые слышал не раз с тех пор как прибыл в древний Салем - легенды о жутких нечеловеческих существах, гнездившихся в забытых земляных норах. Прежние дни, когда Коттон Мезер [Коттон Мезер (1662-1727) - один из основоположников пуританской доктрины, автор фундаментального труда "Великие деяния Христа в Америке".] искоренял культы зла, чьи адепты поклонялись Гекате и Великой Черной Матери, уже миновали, однако темные дома с крутыми крышами все еще опасно клонились друг к другу над узкими мощеными улочками, а в подземных пещерах и подвалах скрывались богохульные тайны и до сих пор совершались древние языческие обряды, попирающие все права и законы. Старые люди, качая головами, рассказывали, что под проклятой землей салемского кладбища есть кое-что похуже червей и крыс.
Существовал какой-то странный страх перед крысами. Мэссон испытывал к жестоким маленьким грызунам отвращение и некоторое уважение, поскольку знал опасность, таившуюся в их острых сверкающих зубах, однако не мог понять необъяснимого страха стариков перед заброшенными и населенными крысами домами. Он слышал кое-что о созданиях, похожих на вампиров, живущих глубоко под землей, которые якобы заставляли крыс повиноваться и управляли ими, словно бы некой страшной армией. Крысы, по словам стариков, были посланцами, курсирующими между этим светом и древними мрачными пещерами глубоко под землей. Говаривали, что для ночных подземных пиршеств тела крадут из могил кладбища. Из уст в уста передавали историю Пида Пайпера, мрачную легенду о черных пещерах Авернуса, населенных тварями, рожденными адскими силами и никогда не выходящими на свет божий.
Мэссон не обращал внимания на эту болтовню. Он не очень-то дружил с соседями и старался как мог скрыть от чужих существование крыс. Следствие, по его мнению, означало бы вскрытие многих могил, и если в том, что некоторые гробы были изгрызены и пусты, можно было обвинить крыс, то объяснить, почему истерзаны тела в других гробах, было бы не так-то просто.
Стоматологическое золото имеет высшую пробу, а у покойников не вырывают золотых зубов. Одежда - дело другое: похоронная фирма дает простую дешевую одежду из обычного материала, которую легко опознать. Но золото опознать невозможно. Кроме того, заглядывали порой студенты-медики и врачи, нуждающиеся в мертвых телах и не заботящиеся об их происхождении.
Пока Мэссон успешно противостоял любым попыткам начать следствие. Несмотря на то, что порой крысы лишали его добычи, он категорически отрицал их. существование. Мэссон никогда не трогал покойника после совершения кражи, тогда как крысы вытаскивали все тело через прогрызенную в гробу дыру.
Размеры туннелей порой вызывали у Мэссона беспокойство. Странным было и то, что дыру всегда прогрызали в крышке гроба, и никогда не снизу и не сбоку. Крысы словно бы действовали по указке какого-то на диво разумного предводителя.
Сейчас Мэссон стоял в раскопанной могиле, выбрасывая последнюю лопату мокрой земли. Шел дождь, он уже неделю сыпал из набухших влагой черных туч. Кладбище находилось в желтой, липкой глине, из которой отмытые дождем надгробья напоминали неровные шеренги солдат. Крысы попрятались по норам, их не было видно уже много дней. Угрюмое, заросшее лицо Мэссона исказила гримаса - гроб, на котором он стоял, был деревянным.
Похороны состоялись несколько дней назад, Мэссон до сих пор не осмеливался раскопать могилу - какой-то родственник умершего часто приходил сюда даже во время дождя. "Впрочем, в такой поздний час он наверняка не придет, как бы велика ни была его печаль", - злорадно подумал Мэссон. Выпрямившись, он отложил лопату в сторону.
С высоты холма, на котором раскинулось старое кладбище, он видел сквозь завесу дождя мерцающие огни Салема. Сторож вынул из кармана электрический фонарь, наклонился и осмотрел крепление крышки.
И вдруг он замер, почувствовав под ногами беспокойную дрожь и шуршание, словно в гробу что-то шевельнулось. Мгновение он стоял, парализованный суеверным страхом, но тут же понял причину звуков и взбеленился. Крысы опять опередили его!
В приступе ярости Мэссон атаковал крепление крышки. Подсунув острие лопаты под край доски, он поддел ее достаточно, чтобы закончить дело голыми руками. Потом направил в гроб холодный луч фонаря.
Дождь пятнал белый атлас, выстилающий пустой гроб. Мэссон заметил какое-то движение в головах гроба и, направив фонарь в ту сторону, увидел дыру, ведущую во тьму. А в ней как раз исчезала черная, безвольно волочившаяся туфля. Крысы опередили Мэссона всего на несколько минут!
Он спрыгнул вниз, выпустив фонарь, и схватился за туфлю. Фонарь упал в гроб и тут же погас, а туфля выскользнула из руки. Услышав резкий возбужденный писк, Мэссон нашел фонарь, включил и направил свет в нору.
Туннель был большим, иначе по нему нельзя бы было протащить труп. Мэссон прикинул, какой величины должны быть крысы, чтобы тащить тело человека, но заряженный револьвер в кармане придал ему смелости. Будь это обычный труп, Мэссон скорее оставил бы добычу крысам, чем полез в тесную нору, но во время похорон он обратил внимание на исключительно красивые запонки в манжетах и булавку в галстуке с несомненно настоящей жемчужиной. Не колеблясь, он закрепил фонарь на ремне и вполз в нору.
Она была узкой, но по ней вполне можно было двигаться. Перед собой в свете фонаря он видел черные полуботинки, тащившиеся по мокрой земле. Мэссон спешил. Время от времени он едва протискивал свое худое тело между стенами.
