– Как я легко себя чувствую! – промолвил Жан после некоторого молчания.
– Я тоже, – согласился Антуан.
– И я, – добавил ваш покорный слуга. – Кажется, что легко можно перепрыгнуть десятиметровую яму.
– Но не могу сказать, чтоб это чувство было приятно.
Мы должны привыкать постепенно. А пока нужно увеличить поле притяжения внутри корабля.
Через наши смотровые люки мы оглядывали местность и в бинокль, и без него. Грунт сухой, твердый, как камень, красно-бурого цвета, производит неприятное впечатление.
– Мы видели, – сказал Антуан, – что эта долина находится между высокими и средними горами, и что к ней сходятся каналы. Кроме того, температура тут должна благоприятствовать сохранению влаги более, чем на возвышенных местах.
– А разве мы были уверены, что найдем здесь воду? Хорошо бы хоть водяные пары! Во всяком случае, если мы не увидим растительности в этом месте и других, самых благоприятных, то придется сделать вывод, что Марс еще большая пустыня, чем наши земные пустыни.
– Вот так и заканчиваются научные споры, – подытожил Антуан, – взгляните же туда!
Мы посмотрели и увидели какие-то необычные фигуры.
Своим цветом они почти не отличались от окружающей земли, красной или красноватой, бросалась в глаза лишь форма. Прошло несколько минут, и мы насчитали четыре разновидности этих форм. Первая из них – зигзагообразные линии. На каждом повороте их был какой-то узел. Все это тесно прилегало к земле. Ширина линий была вдвое или втрое больше их высоты, а высота была не менее двух или трех сантиметров.
Фигуры другого вида представляли собой спирали с неправильно закрученными витками, с большим сгустком в центре. Они тоже вплотную жались к земле и были немного крупнее, чем первые.
Третий вид был сложнее первого: из большого узла расходилось много зигзагообразных линий, на которых не было утолщений.
– Точно спруты, которые распластались по земле и распустили свои страшные щупальца, – резюмировал Жан.
– Да еще и без глаз, – дополнил я.
– А что же это такое? – заинтересовался Антуан.
– Может, это создания из мира минералов или какие-то растения. Что-то не видно, чтобы они двигались.
– Совсем не видно, – согласился Жан, глядя в бинокль на удивительные фигуры.
– Приблизимся!
Вблизи мы увидели, что поверхность этих фигур была покрыта какими-то полупрозрачными пупырышками и разноцветными пятнами, среди которых, однако, преобладал красный цвет.
– Все это похоже на растения, – вывел умозаключение Антуан.
Мысль Лурга скоро подтвердилась, так как мы видели еще и свитые фигуры спиральной формы с отростками, причем самые маленькие достигали пяти, десяти и двадцати метров.
– А ну, продвинемся немного дальше, может, там найдем воду! – потребовал Жан.
Пустили в ход двигатели, и с малой скоростью, километров пятнадцать в час, часто останавливаясь, проехали некоторое расстояние, но воды нигде не было видно.
Помчались быстрее к горам, но все попусту; те же самые камни, пустынный вид, как на Луне, те же странные растения, причем далее их становилось меньше.
Возвращаясь, мы сделали интересное открытие: в месте, где было много этих химерных растений, Жан показал нам на какие-то тела, которые двигались. Они тоже были плоскими, померанцевого цвета с голубыми или фиолетовыми пятнами.
Скоро мы заметили у них суставчатые отростки, лапы или щупальца, на которых существа скорее ползали, чем ходили. То, что у них соответствовало туловищу, имело такие неправильные очертания, что трудно было и сказать про какую-то определенную, форму.
Поверхность их тела напоминала мох, она была со многими углублениями, выступами, бугорками. Пролетая дальше, в глубину долины, мы скоро увидели других существ, чей вид лишь немного отличался от первых.
Все они поражали неправильными очертаниями и плоскими телами, поверхность которых тоже напоминала мох или же морские губки. Мы различили примерно двенадцать разных видов. Два из этих существ достигали в длину ста футов.
Невозможно было определить, есть ли у них какие-либо органы или головы, хотя у всех были отростки, которые напоминали лапы-щупальца.
– Очень непонятны эти суставчатые лапы, – заявил Жан. – Очевидно, голова должна быть впереди, хотя то, что там находится, похоже скорее на гроздь каких-то моховых губчатых ягод.
– Если это голова, то она складывается из многих отделов, соединенных между собой. Я не вижу тут ничего, что наводило бы на мысль об органах чувств, ничего, что хоть немного напоминало бы глаза, уши, ноздри... Кажется, и рта нет, если только он не запрятан под этим мхом или губками. И те из существ, которые останавливаются перед химерными растениями, совсем, кажется, не едят их.
– А воды все нет!..
– Может, она здесь под землей, если только влага нужна этим существам.
– Пора бы уже исследовать состав атмосферы, ее давление и гидрометрическое состояние.
Эту работу поручили мне, и я вошел в узкую камеру, которая могла сообщаться с внешней средой. Двери, которые вели туда, закрывались так тщательно, что не было никакого контакта с воздухом других помещений корабля.
Оттуда можно было выдвигать измерительные приборы в окружающее пространство.
Я выяснил то, что нам надо было узнать в первую очередь – открыл коммутатор и установил, что давление достигает девяноста миллиметров, а температура составляет пять с половиной градуса выше нуля. Очень важно было уточнить гидрометрическое состояние. Наконец, после измерений выяснилось, что водяные пары все же есть.
Когда я уведомил обо всем товарищей, Антуан даже воскликнул:
– А ты правду сказал, что температура – пять с половиной градуса выше нуля?
– 278,5 градусов абсолютных!
– Это невозможно! Я ожидал, что будет гораздо холоднее. Также меня удивляет и давление. Ну а что до водяных паров, то с этим я соглашусь.
– Соглашаешься ты или нет, возможно это или невозможно, но все так, как я вам сказал!
– Тогда это какая-то загадка, даже две загадки!
– Может, и десять, – усмехнулся Жан, – и эти загадки наверняка кроются в атмосфере Марса, которая, без сомнения, больше, чем наша, защищает от теплоотдачи. Обязательно нужно исследовать ее.
За каких-то полчаса мы закончили приблизительный анализ воздуха. Поражало содержание кислорода – его было почти седьмая часть от взятой пробы, азота – треть, незначительное количество какого-то неизвестного газа, двуокиси углерода, кроме того, еще разные добавки в очень незначительном количестве, иногда лишь следы.
– Выходит, что мы тут, точно у себя дома, – заключил Антуан и повеселел.
– А я все же думаю раскрыть загадку. Могу поспорить, что неизвестный газ и обусловливает ее.
