Джин Вулф - Медновласая

Она снова поднялась и подошла к окну, глядя на весеннюю ночь.

— Ees zo confuse. (Все так запутано.)

Он ждал, и когда она все же не ответила, он сказал:

— Здесь три кнопки, и я не знаю, которую нажал. Я могу отослать тебя обратно. Но могу просто послать тебя куда-нибудь еще. Я не знаю. Это твой последний шанс.

— Vhas a groose. (Как грубо.) — Она повернулась, глаза ее были цвета неба и она была прелестнейшей женщиной, которую когда-либо видел новый Президент. — Nawt lak 'ou. Aw zay, 'ou vhill nawt neffer grawnt offer mee agan. (Не люблю тебя. И скажу, что ты никогда больше не будешь мне больше ничего предлагать.) — Она пожала плечами. — Dhoss bhoyes, de vhun keels de odder. Aw douh nawthing. (Те ребята, они просто убили друг друга. Я не делала ничего.)

Он сказал:

— В первый раз, когда я услышал, как ты так говоришь, я купился на это всеми своими потрохами.

Говоря это, он потянулся к Изменителю. Ее руке надо было миновать двойное расстояние, но она ударила, словно змея. Какое-то мгновение — может быть, полсекунды, может быть, меньше — она держала прибор и смотрела на Президента, наслаждаясь моментом, и глаза ее были чернее самого Изменителя, чернота, в которой танцевали красные искры. Пальцем она нажала одну из красных кнопок.

Его одежды свалились кучей. Она этого не видела, глядя лишь на нагого человека, стоявшего перед креслом. Столь высок он был, что головой почти касался потолка, и столь величествен, что, казалось, потолок поднялся, чтобы голова не коснулась его.

— За то, что ты сделала, будешь ты проклята. — Голос его был словно орга́н, рука как тиски, когда он схватил ее за горло. — И станешь пресмыкаться на брюхе своем, и станешь питаться прахом, и раздавлю главу твою пятою своей.[2]

В своей другой реальности, где Время пело, как ручей, новый Президент поднялся и встал, замерев и прислушиваясь. Деревья в далеком лесу шелестели; а на скале, что возвышалась позади него, горный баран воздел витые рога.

Переводчик отказался от передачи ломаного английского ломаным русским.

Библия, кн. Бытие, гл. 3; проклятие змея, соблазнившего Еву плодом познания (прим. верстальщика).