Пол под ногами капитана дрогнул. Началось, с удовлетворением отметил капитан.
— Вывести картинку на вспомогательный экран. — капитану нравилось наблюдать за работой экипажа своего корабля.
Город с птичьего полета поражал своим величием и красотой. Он совершенно не был похож на человеческие города-улья. Он вальяжно раскинулся вширь, а не рос ввысь. Радужные мосты через голубые реки, тонкие изящные шпили сказочных башен, зеленые парки, которые по ошибке можно принять за леса, аккуратные чистые и ровные улицы. И маленькие точки аборигенов застывших на его просторах. И огненные сполохи двигателей транспортников в окружении истребителей.
Лейтенант космических пехотинцев был таким же старым волком, как и капитан тяжелого космического разведчика. Без всяких церемоний и расшаркиваний он произвел высадку десанта под прикрытием с воздуха и орбиты прямо на главную площадь города. И плевать на красоту, которая сгорала в огне двигателей. Приказ и долг — вот чем руководствуется пехота, а об красоте пусть думают другие. Им, может быть, положено о ней думать.
Капитан наблюдал, как из чрева десантных ботов выпрыгивают бойцы и четко, слажено оцепляют площадь. Проникают в здания, которому на основании анализа телеметрии было присвоено статус штаб квартиры местной власти.
В рубке раздался сигнал вызова.
Капитан с удовлетворением посмотрел на часы. Сорок минут. Новый рекорд, да еще без единого огневого контакта. Очень хорошо. Больше всего капитан не любил терять членов своего экипажа.
— Второй помощник, выведите изображение на основной экран. — в голосе капитана звучали нотки удовлетворения.
— Есть, сэр.
Картинка слегка дрожала, что было не удивительно, изображения шло от камеры закрепленной на шлеме одного из пехотинцев. Весь экран заполнила мощная, закованная в силовую броню, фигура лейтенанта, по рубке разнесся его хриплый голос:
— Сэр, нами произведен захват первых лиц цивилизации ткуат. Но возникли определенные проблемы.
Эйфория еще кружила голову. Поэтому, совершенно не задумываясь над услышанным, капитан просто уточнил:
— Проблемы? Лейтенант, у вас могут быть проблемы?
— Да, сэр. При контакте мне было положено передать слова представителей цивилизации ткуат.
Капитан нахмурился. Он совершенно не понимал своего офицера:
— Что передать?
— Они будут общаться только с вами, как с лицом представляющим власть Федерации.
И вот тут капитан почувствовал легкое беспокойство. Лицо его проверенного боевого товарища было покрыто бисерками пота, взгляд метался по сторонам.
— Лейтенант, я не понял, почему вы отклонились от инструкций? Вам отдан прямой приказ доставить представителя правящей элиты наверх. — капитан внимательно следил за мимикой своего офицера.
— Сэр, данное действие не возможно. Они не выходят за пределы атмосферы своей родины. — по лицу лейтенанта все сильнее текли ручейки пота.
По рубке прошелся шепот. Такого уж точно не было в истории экспансии федерации.
— Повторите, лейтенант. — голос капитана налился металлом.
— Сэр, они не выходят за пределы своей планеты. Это смертельно для них, сэр.
Капитан был человеком сугубо военным, всю свою сознательную жизнь он жил по законам флота. И еще он был человеком решительным. Жестом показав чтобы отключили экран, он, подавив желания отдать приказ пальнуть из всего что только есть на борту корабля по планете, так для профилактики, встал со своего кресла.
— Второй помощник, принимаете командование на себя. В случае непосредственной угрозы, разрешаю действовать по первоочередному плану, директива А. Приказ понятен?
— Да, сэр.
— Отлично. Первый помощник, вам десять минут на сборы, жду вас у ангара. Пойдете со мной вниз.
— Есть, сэр.
Выбор капитана был намеренным. Он прекрасно помнил кто ходит в родственниках у этого молодого парня, навязанного к нему в первые помощники. А славу, если она есть, всегда можно разделить и на двоих. От него не убудет, а парню будет приятно, а там, смотришь, в кругу семьи расскажет, какой у него командир хороший.
Внизу их уже ждали. Десяток космической пехоты ощетинившись во все стороны дулами оружия. Деловой сержант, дождавшись как только капитан вступил на землю, слегка вальяжно отдал честь и четко развернувшись к ним спиной пошел по направлению к зданию.
Капитан переглянулся со своим первым помощником и слегка пошатывающейся походкой, все-таки давно он не практиковался в ходьбе, в тяжелой пехотной броне пошел вслед за сержантом, все также окруженный пехотинцами.
А внутри было красиво, да так, что захватывало дух и спирало дыхание. Хотелось кричать от счастья и восторга. Мозаика на полу, расписные стены, прозрачная крыша. Журчание воды в мини фонтане. И чувство счастья распирающее грудь.
Они были высокие, чуть ниже чем капитан в броне, а это свыше двух метром. Они были тонки в кости и очень стройны. Их лица светились и их можно было назвать красивыми, если бы не отсутствие рта на лицах. Их черные без белков глаза неотрывно следили за грузной фигурой капитана. А он, поборов в себе эйфорию, стараясь не оглядываться по сторонам и пропуская мимо себя неуверенные фигуры десанта и сбившегося с шага первого помощника. Мальчишка. Ему-то позволительно, но не простительно ему — боевому капитану, представителю мощи Федерации.
Найдя взглядом офицера космической пехоты, капитан заговорил:
— Лейтенант, я прибыл. Кто хочет говорить со мной?
— Сэр, они уже говорят с вами, но вы их просто не слышите.
— Я не понял вас, лейтенант.
— Уберите шумопоглотитель и все станет на свои места, сэр.
Про себя ругнувшись, капитан отдал словесную команду броне снять действие шумопоглотителя, механизма не дающего воздействовать на мозг человека, находящегося под его защитой. Автоматика боевого скафандра мгновенно выполнила приказ своего носителя, переходя в пассивный режим защиты при котором при малейшем подозрении внешнего воздействия включался активный режим и носитель отрезался от воздействия внешней среды.
И он увидел и понял. Тысячи лет развития цивилизации ткуат непомерным грузом легли на его плечи. Он увидел техногенный взлет. Гордые и по-своему прекрасные космические корабли устремляющиеся в небеса. Покорение звездной системы и робкие шаги за её пределы. Полет мысли и фантазии. Сложнейшие механизмы, которые даже и не снились людям на пике их могущества. А потом — открытие телепатии и отрицание насилия. Века процветания и бурного развития.
А потом она проснулась под гнетом коллективного сознания и осознания своего места в этом мире. Перестройка и переход организма совершенно на новый уровень развития. И эйфория — как высшая точка наслаждения. Гармония единения с домом и миром.
