— Так я же все равно получу его на руки. Только позже. А хочется сейчас, — оправдывался Палыч. — Ну, давай, помоги старому другу!
— Не суетись! Она пилот со стажем. Вот, читаю. Жданова Елизавета. Тридцать два года. Навигационный факультет Китежского университета. Шесть лет вторым пилотом на курьере Галактической Доставки. Затем почти два года на каботажных рейсах. Последний год — второй пилот на лайнере «Синяя касатка». Так. Несколько мелких инцидентов. Нарушения скоростного режима и правил парковки. Серебряный призер прошлогодней Астероидной регаты. Тип пилотирования — универсальный, с уклоном в пассивный. На ее имя на Китеже зарегистрирован «Блеск» в спортивной модификации. Уволена по собственному желанию. Вчера. Характеристики со всех мест работы — положительные.
— Какой идиот…
— Это она тебе расскажет сама. Немного успокоится — и расскажет.
— А тебе, значит, уже рассказала? И чем ты лучше меня?
— Не лучше. Мы разные.
— Разные… — как эхо повторил Палыч. — Ты у нас вообще не такой, как все. Умник, ну какого черта ты сидишь в этом баре? Ты же пилот! Отличный пилот!
Искин ответил не сразу. Он наклонил камеру, опустил манипуляторы под стойку и чем-то там позвякивал. Затем тихо произнес:
— Мне неинтересно летать. — Подумал и пояснил: — Мне интереснее общаться с теми, кто летает.
В глубине бара хлопнула дверь. Лиза твердой походкой подошла к своему табурету, но садиться не стала.
— Я согласна! Только приступить к выполнению обязанностей смогу завтра. Сегодня я не в форме. Извините!
Палыч махнул ручкой:
— Да я не против! Если эти развалины простояли там сто тысяч лет, то подождут и еще один день. Сейчас Умник нам нальет, и мы пойдем. Покажу вам корабль. Познакомлю с бездельниками и бездельницами. Они там уже бьют копытами по бетону, и ваше появление их непременно обрадует.
Умник смотрел вслед уходящей парочке. Маленький круглый Стратег что-то рассказывал возвышающейся над ним Лизе. Она держала Палыча под локоток и старалась подстроиться под его семенящую походку. Эти двое, такие разные, были очень похожи. Они, как дети, тянулись к звездам. Благодаря таким романтикам люди вышли в космос и расселились по всему рукаву Ориона.
Искин в очередной раз засомневался в своем решении осесть на поверхности, но одернул себя. Если бы мог, покрутил головой, чтобы отогнать зовущие к себе звезды. Уже много лет Умник боролся с желанием вернуться на флот. Знал: придет время, и он снова найдет свое место в пространстве. Только не сейчас. Сейчас его место за стойкой. Кто еще сможет помочь пилотам и техникам, которым на захолустной планете некуда пойти и не с кем поговорить по душам? А ему, бывшему пилоту, они охотно доверяли свои горести, делились радостью. Рассказывали о проблемах и верили, что старый искин все поймет и плохого не посоветует.
«Звезды — это прекрасно, но люди важнее! — убеждал себя Умник. — Если б я не стоял за стойкой, то Палыч не пришел бы в бар. И не нашел эту девочку, которая любит и умеет летать. Еще одна человеческая судьба оказалась бы поломана. Пусть по стечению обстоятельств, но я помог хорошим людям. Значит, мое место здесь, куда приходят отметить радость и залить горе. Приходят, чтобы на время забыть о звездах».
