В том же году он получил звание магистра химии, а пять лет спустя его пригласили читать лекции в Колумбийском университете. Вскоре он переехал в Бостон и стал преподавателем Гарвардского университета. Азимов читал лекции, вел исследования по биохимии и писал фантастические произведения. Блестящее воображение и широкая научная эрудиция быстро выдвинули его в первую пятерку американских фантастов. В то же время он получил признание как крупный ученый в области биохимии. Но ему не хватало времени. Его увлекала научная работа, и вместе с тем он чувствовал, что не писать он не может. В конце концов стремление говорить с миллионным читателем взяло верх: в пятьдесят восьмом году он оставил университет и всецело посвятил себя литературной деятельности. Тогда же, к великому удивлению и разочарованию своих почитателей, он оставил фантастику, полностью переключившись на научно-популярную литературу. И его научно-популярные работы не уступали по блеску его научно-фантастическим произведениям. Читатель может убедиться в этом, взяв в руки его книгу “Вид с высоты”, переведенную и изданную недавно в издательстве “Мир”.
Как это ни странно, Айзек Азимов — закоренелый домосед. Он ненавидит переезды. Во время войны по заданию правительства ему пришлось совершить перелет из Сан-Франциско на Гавайские острова. Воспоминание об этом до сих пор приводит его в содрогание. После этого он и близко не подходил к самолету. И не потому ли Сьюзен Келвин и другие его герои терпеть не могут и даже боятся космических перелетов? Когда его спросили, приходилось ли ему присутствовать при запуске космических ракет, он отрицательно покачал головой. Он заявил, что однажды вечером видел в небе искусственный спутник и этого с него вполне достаточно. “Обстоятельно поразмыслив, — писал он, — я решил сидеть дома. Я путешествую по различным небесным телам, не отходя от письменного стола… Пишущая машинка расплывается в тумане перед моими глазами и превращается в пульт космического корабля… И мое сердце, в котором нет ни на грош любви к приключениям, тревожно сжимается при этом”.
За двадцать лет работы в жанре фантастики Айзек Азимов написал несколько десятков романов, повестей, рассказов. Говорят, что увлечения детства не проходят даром для человека в зрелом возрасте. Детская любовь к приключенческой фантастике и детективам оставила отчетливый след в его творчестве. Такие произведения, как “Установление”, “Нагое солнце”, “Течения в космосе” и предлагаемая здесь читателю повесть “Стальные пещеры”, являются детективами на фантастической основе, но это не бездумное, развлекательное “чтиво”. Правда, они не несут никакой специальной философской или популяризаторской нагрузки, как, например, его грандиозная и мрачная утопия “Конец Вечности” или прекрасная полуфантастическая книга “На Земле хватает места”, но они в соответствии с идейными и нравственными идеалами автора утверждают протест против косных олигархических тираний, приветствуют революционные изменения в обществе, ратуют за непрерывность социального и научного прогресса.
В “Стальных пещерах” дан образ гигантского, задыхающегося в стальной броне капиталистического города-спрута, и мы легко распознаем в этом образе логическое завершение самых реакционных современных идей фашиствующего империализма, проповедники которого озабочены только одним: остановить историю, остановить духовное развитие своих народов, остановить прогресс во всех его проявлениях. Вожди “Стальных пещер” не в состоянии увидеть надвигающуюся катастрофу — вырождение, голод, гибель своих нищих духом подданных. Кто может спасти население подземных городов, запуганное и морально угнетенное, стиснутое в страшной тесноте, забывшее или ненавидящее солнечный свет и зеленые просторы? Идеологии “Стальных пещер” Азимов противопоставляет “космонитов”, землян, которые поколения назад создали на других планетах прогрессивные революционные общества и теперь вернулись на Землю, чтобы заставить ее снова воспрянуть для прогресса, для дерзких устремлений в бесконечность, для борьбы за жизнь против прозябания. Образ современного Нью-Йорка во многом совпадает с образом Нью-Йорка в “Стальных пещерах”, и это заставляет читателя вдуматься в смысл того, что происходит у него на глазах, — вдуматься и сделать выводы.
Мировую известность доставила Айзеку Азимову серия фантастических рассказов, объединенных под общим названием “Я, робот”. Они представляют собой нечто вроде псевдоистории вымышленной науки роботехники, проиллюстрированной последовательными эпизодами, в которых действуют одни и те же герои. Читатель опять может спросить нас: почему у Азимова все роботы, независимо от их назначения, сделаны по образу и подобию человеческому? Разве не ясно, что роботам следует придавать такую форму, которая наиболее выгодна в инженерном отношении для той функции, которую они предназначены выполнять? Скажем, электронно-счетной машине лучше всего иметь, как и теперь, форму ряда ящиков, а “мозг” робота-землекопа мог бы успешно разместиться в устройстве, похожем на экскаватор. Но все дело в том, что в своих роботах автор создал образы именно людей, самых настоящих людей с разными характерами, мнениями, мыслями. От настоящих людей азимовских роботов отличает только запрограммированные при их создании “три закона роботехники”. И, надо сказать, отличает очень выгодно. Роботы способны заблуждаться, совершать ошибки, переживать и сочувствовать, но в ходе их совершенствования “первый закон” постепенно из правила чисто технической необходимости превращается в необычайно важный социальный фактор, и в последнем рассказе о Сьюзен Келвин мы уже видим робота-мэра, который стоит на голову выше интригана и мерзавца, с которым он соперничает. И Азимов словно спрашивает читателя, каким бы было общество, если бы каждому человеку было внушено при рождении: “Человек не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы другому человеку был причинен вред”. Впрочем, даже Азимов вряд ли понимал, когда писал “Я, робот”, что он высказывает фундаментальное кредо воспитания человека в коммунистическом обществе будущего.
Этот маленький очерк о двух выдающихся представителях западной фантастики уместно закончить высказыванием Азимова о роли научно-фантастической литературы. В своем послании к японским читателям Азимов как-то сказал:
“История достигла точки, когда человечеству больше не разрешается враждовать. Люди на Земле должны дружить. Я всегда старался подчеркнуть это в своих произведениях. Проблемы, которые мы поднимаем в фантастике, становятся насущными проблемами всего человечества… Не устаю надеяться, что в великом деле покорения Луны сотрудничество (между американскими и русскими учеными) будет продолжаться. А если даже оно не будет иметь места при завоевании Луны, то хоть ко времени исследования Марса человечество наберется здравого смысла, достаточного, чтобы осознать, что это дело всего человечества.
