И Эдран Ломар, увидев, что его багаж перенесли в заплесневелое грязное старое здание У-образной формы, которое станет его жилищем на ближайшие пять лет (если только он не отправится куда-нибудь), обнаружил, что недоумевает, что же ему теперь делать.
Второй офицер Арлан, «помогавший» ему («Это новая регулирующая установка? Вам, конечно, захочется сменить мундир. Ваш ранг только ТРИ, но меня это не волнует, у нас всегда много вакансий, всегда есть и никто не приходит извне заполнять их»), внезапно остановился, заморгал и стал более человечным.
— Я тоже был здесь новичком когда-то, — сказал он. — Забудьте о представлении начальству; ждите до завтра. Я легче переношу это, потому что знаю: через пять лет я ступлю на борт Ку-корабля. Наш дом — колония на Кальтер Каппа — всего лишь в двух переходах отсюда. А вот остальные… Ну, неважно. Идемте ко мне, а? Познакомитесь с моей семьей. Не знаю, что токи приготовили на ужин, но поесть найдется. Ку-день их не трогает. Потому что они никуда не улетают отсюда. Ну?
Этот маленький седой непоседа Арлан… и внешность, манеры — все в нем отдавало тем общепринятым, распространенным типом людей, которых так часто встречал Ломар дома. И все же в его предложении был какой-то смысл, оно давало возможность осмотреться, а уж потом Ломар оттолкнется и поплывет сам. Он принял приглашение.
— Могу ли я спросить, Ран, — дома второй офицер улыбался с формальной вежливостью, присущей его разряду, — знакомы ли вы с системой Кальтера?
— Ох — ох — ох! — вздохнула его жена и с привычным терпением пожала пышными плечами. — Идет ток с подносом — отлично. Берите что-нибудь, мальчик. Ты тоже, Арлан. Будем есть, пить и разговаривать… ведь через пять лет мы возвращаемся… — Она и ее муж начали разговаривать с ним и друг с другом, но он обращал на них мало внимания и улавливал лишь отрывки разговора.
Муж: — …уединенная колония… Кальтер Каппа… удивительный климат… наш тип людей… соученики по Академии… как в старые времена…
Жена: — …Старая Земля… вы скорее умрете здесь… ужасная, и колониальная, и отдаленная… ужасно длинные дни… Станционные девушки, и вам, может быть, даже захочется остаться… достаточно молода, чтобы заинтересовать вас… выросла здесь и ничего не знает… токские девушки…
Муж: — …дешево… специальные премии для гильдсменов… охотничьи заповедники, совместные походы… весело… старые времена…
Жена: — …прочла все книги… хотела построить плот и отправиться исследовать север… пить и играть… женщины носят теперь на Старой Земле?
Выпивка была неплохой. (Смерть роркам! — сказала приветливо жена Арлана, поднимая свой стакан). Пища тоже. Ран строил планы. Отравиться в разведывательное путешествие как можно дальше. Определить источник пахнущего солью воздуха… Разве Гильдейская Станция расположена вблизи Северного моря? Уйти далеко, далеко от этих подлых голосов, теснящихся тел… Здесь была и дочь Арлана, хорошенькая спокойная девушка, все время молчавшая. Дом — копия построек тридцатилетней давности. Ран перестал осматриваться, прислушался. Уловил нить разговора, что-то интересное.
Жена: — Конечно, наши токи хорошо вымуштрованы, но остальные… ну вы, конечно, сами посетите Токитаун. Сами увидите. Они грязные, подлые, аморальные и ох! ленивые.
Муж (благодушно): — Ну, Линни, они по-своему счастливы. Никакой ответственности… гм… не возражаешь, если я перескажу Рану старую шутку? — хихиканье. — Знаете, что такое хорошо воспитанный ток? Тот, который писает только в углу своего дома. «Дом» — так называют они свои лачуги.
Ломар кивнул. Подобные группы были и на других мирах. Два племени на Берн-сайд Б. Рыжеволосые люди Геркулеса, бедные зеленые с Гумбольдта-6.
— Токи, — сказал он. — Токи. Туземцы? Беглецы откуда-нибудь? Старые книги не упоминают о них. А новых тоже ничего… если не считать капитана Конибьера. — Он засмеялся. Капитан Конибьер — Мюнхгаузен третьего космического века.
— О, да, капитан Конибьер, — понимающе сказала она. — «Как я сражался с дикими токами». «Как я сразил тока — убийцу людей одной рукой». «Как я встретил отшельника на скале Холлоу».
Второй офицер, очевидно, незнакомый с похождениями капитана Конибьера, издал звук, который мог быть и согласием, и несогласием, и хихиканьем, и ворчанием.
— Можно назвать их и туземцами, хотя они начинали по-другому. Беглецы, гм, что-то вроде. О, вы видели когда-нибудь общий распорядок? Как там? Офицеры, люди и автохтоны. Вот они кто. Автохтоны, токи. Они потомки здешних первопоселенцев еще до… о, до Первой войны. Не знаете ли, что здесь случилось? Война продолжалась 60 лет. И в течение 40 лет здесь не приземлялся ни один корабль. Они были предоставлены сами себе. И не выдержали этого… Нет, не выдержали…
Потому что даже после прилета первого корабля прошло долгое, чертовски долгое время, прежде чем прилетел второй… И даже после этого еще очень нескоро началось регулярное сообщение и была основана Гильдейская Станция.
Они были предоставлены сами себе. И не выдержали этого.
В первоначальное поселение корабли приходили часто. Никто не задумывался о будущем. А потом вдруг перестали приходить — не редко, а совсем. С тех пор прошли еще две войны, прервавшие все коммуникации. Поселенцы (которые считали себе вначале поселенцами, не больше, чем нынешние работники Гильд-станции) вынуждены были приспосабливаться. Либо они пустят корни, либо умрут. Многие умерли. Образование, культура, социальные установления, наука, брак — все рухнуло и исчезло. Местные токи больше не были мужьями, женами, у них не было семейных фамилий.
И еще многого другого. Ломар сказал: — Неудивительно, что они одичали. Думаю, что капитан Конибьер и в самом деле встречался с ними.
— Что? Нет, нет, здесь все токи прирученные. Другие, дикие, живут в южной части континента; вы увидите их здесь, когда они придут для торговли. По мне, так чем меньше их видишь, тем лучше. Они убивают друг друга, и если бы не краснокрылка, которую они приносят, я бы сказал: чем скорее они друг друга перебьют, тем лучше. — Он хихикнул. — Но для меня все скоро кончится. И вообще все это скоро кончится. С каждым годом поступает все меньше и меньше краснокрылки. Лекарство, как вы знаете, вот для чего ее используют. Разве люди там, в Ста Мирах, меньше нуждаются в лекарствах или нашли синтетический заменитель краснокрылке? Но к тому времени, когда все кончится, я уже буду счастлив на Кальтер Каппа, и пусть дикие токи убивают друг друга своими самодельными ружьями…
Хихиканье. Упадок добычи краснокрылки начался сравнительно недавно. До последнего десятилетия уровень добычи из года в год оставался примерно одинаковым. И в этом была вина токов. Ибо только они собирали краснокрылку. Дикие токи обменивали ее на металлический лом и серу, из которых изготовляли грубые ружья и порох. Прирученные токи этим не интересовались (нет, Арлан не знал, когда и почему они разделились на эти две группы), еда и выпивка — вот все, что им было нужно. И, конечно, хихиканье — секс. Но для этого они не продают краснокрылку. Правила распорядка не позволяют нам продавать им выпивку. Они изготовляют ее сами. Самогон из корней местного растения, токирот. Отвратительный напиток.
